– Тетенька, что это случилось? – спросил я старушку, присевшую рядом со мной на скамью. – Повесился кто или квартиру обчистили?

– Не твоего пионерского ума это дело, шибздик! Это господь чудо сотворил, – строго ответила старушка и сердито перекрестилась.

Я подошел к другой скамье, где сидела другая старушка, подобрее на вид, и задал ей тот же вопрос.

– Боженька нерукотворное чудо явил, – ласково ответила старушка. – Вода цветная потекла.

– Откуда потекла?

– Откуда – не ведаю, я не с этого дома, а говорят люди, что потекла.

Так и не узнав толком, что за чудо произошло, я поспешил сесть на свою скамью – из подъезда вышла Надежда Викторовна.

– Толи нет дома, – сказала она мне. – Мы придем к нему в другой раз. А сейчас ты можешь идти домой.

Она ушла, а я домой не пошел, остался в этом дворе. Мне было интересно узнать, в чем же все-таки чудо.

– Слушай, что это такое тут? – спросил я проходившего мимо мальчишку моих лет.

Мальчишка огляделся по сторонам и тихо сказал мне:

– Это я придумал, только ты не вякай взрослым. Я и не знал, что из этого чудо получится.

И он рассказал мне, что в их доме есть частный магазинчик, где продается керосин, мыло и всякое такое барахло. Так вот, он с ребятами утащил оттуда коробку с разными красками для материи. Никто из ребят не знал, что делать с этими красками, а он придумал. Сегодня утром в одно и то же время во всех квартирах дома ребята засыпали краску в бачки уборных. И вот из всех бачков потекла цветная вода – у кого красная, у кого зеленая, у кого лиловая. И некоторые взрослые даже испугались этого странного явления, а некоторые решили, что это чудо. И уже из соседних домов народ прет сюда.

– Ты ведь тоже не с нашего двора? – спросил меня мальчишка.

– Нет, – ответил я. – Меня тут к одному паразиту привели, да его дома нет.

– А кто тебя привел? – настороженно спросил мальчишка.

– Меня Надежда Викторовна привела.

– А, так вот кто ты, гад ползучий! Это из-за тебя мне жизни нет! – крикнул мальчишка и ударил меня по уху.

Я ответил ему тем же, и у нас началась драка. Она, быть может, продолжалась бы долго, но нас разняла какая-то здоровенная девчонка. Есть немало таких девчонок-разнималок, которые рады бы подраться, да стесняются, но зато очень любят разнимать чужие драки. Тут уж они не жалеют силы и с удовольствием колотят и правого, и виноватого.

Когда мы с Толькой отдышались, между нами произошел разговор. Выяснилось, что я для него был тем самым пай-мальчиком, которым он был для меня. Такой уж метод воспитания применяла Надежда Викторовна. Мы с Толькой очень обрадовались, что оба мы, оказывается, нормальные люди.

– Ты курить умеешь? – спросил меня Толька.

– Нет еще, – признался я. – Но я обязательно научусь.

– Приходи завтра утром сюда, я тебя научу, – сказал Толька. – Только не вякай этой старой мымре, что мы с тобой встретились. А то она всякие подлости нам будет устраивать. Вредная женщина! Осколок самодержавия!

– А ко мне тут одна из МИКВУНДИПа приходила, – похвастался я. – Вот это – симпатичная тетенька! С пистолетом! Она у меня отсутствие тормозов нашла и еще много чего нашла.

– Да ведь и ко мне она приходила, – сообщил Толька. – Как стрельнет из шпалера – наш кот так и подпрыгнул. Вот это – настоящая тетенька, не хабалка какая-нибудь там! У меня она тоже много чего выискала. Вот слушай, что у меня.

Толька вынул из кармана аккуратно сложенную бумажку, развернул ее и с гордостью прочел:

– «Инкубационная форма маниакального кретинизма, осложненная ранним эгоцентризмом и солипсизмом и сползанием к абсолютистскому роялизму!» Это мама записала, а я у нее переписал.

На другой день я с утра отправился к Тольке и застал его во дворе.

– У тебя деньги на курево есть? – первым делом спросил он меня.

– Нету, – ответил я. – Правда, тетя Аня мне на две французских булки дала…

– А ты говоришь – денег нет! Ты купи одну булку, а ей скажи, что две купил, а одну съел. Я всегда так делаю. Нам, курящим людям, без этого нельзя.

Толька повел меня на Средний проспект, где на углу стоял оранжевый ларек с эмблемой «Лентабакторга».

– Я всегда здесь папиросы покупаю, – пояснил он. – Здесь хороший дяденька торгует. Другие детей гонят, будто дети не люди, а дядя Боба – добрый. Он даже стихи сочиняет.

– Стихи? – обрадовался я. – Сам сочиняет?

– Сам. Ему это – раз плюнуть.

Выждав, когда у ларька не осталось взрослых покупателей, мы подошли туда. Но раньше нас подошел туда какой-то мальчишка и купил коробок спичек. Я заметил, что вместе со спичками ему была вручена какая-то бумажка.

– Чего тебе дядя Боба написал? – спросил мальчишку Толька.

– Во, глядите, – мальчишка протянул нам бумажку: «Здесь на спичках самолет. А купил их обормот. Никуда не полетит, а от матери влетит».

– Здорово пишет! – восхитился Толька. – Это он как бесплатное приложение дает.

За стеклами ларька сияли этикетками пачки папирос. Тут были и дешевые папиросы в мягких пачках: «Октябрина», «Стенька Разин», «Давай покурим», «Совет», «Ада», «Трезвон», «Добрый молодец», были и дорогие, в твердой упаковке: «Эльтет», «Сальве», «Дюбек», «Посольские», «Северная Пальмира», «Зефир № 300» и «Зефир № 400», – прямо глаза разбегались. Среди пачек выделялось объявление в стихах, написанное на розовой бумаге: «Папиросы покупайте и любые выбирайте, все зависит от того, сколько денег у кого. Есть „Сафо“, „Американ“, „Самородок“ и „Осман“, „Тары-бары“, „№ 6“, а всего не перечесть. Покупайте, что хотите, но кредита не просите. Ты деньгами расплатись – или ты к чертям катись!»

Мы купили россыпью, по копейке штука, четыре папиросы «Нева» и вернулись в Толькин дом. Здесь мы забрались на самый верх черной лестницы, там, где ход на чердак, и Толька стал учить меня курить. Не стану описывать эту процедуру: курящие и сами знают, что это такое, а некурящие не поймут.

Теперь мы довольно часто встречались с Толькой. Каждый раз мы ходили к ларьку. Дядя Боба нас уже знал и даже посвятил нам строки: «Сопляки „Неву“ купили, а пожрать, верно, забыли».

Иногда дядя Боба, по окончании своего торгового дня, просил нас помочь отнести к нему на дом ящики с нераспроданными пачками. Мы с удовольствием помогали ему. Его поэтическая работа видна была уже при входе в квартиру. На наружной двери была приклеена бумажка с надписью: «Дверь закрой, болван, дурак, темное созданье! (Умный дверь закроет