Над морем дрогнувшим пронесся.

В парчу рассыпал звездный сноп

Свои румяные колосья.

Прибою кланялась сосна,

Девичий стан сгибая низко.

Шла в пенном кружеве волна,

Как пляшущая одалиска.

Прошелестел издалека,

Ударил вихрь по скалам темным —

Неудержимая рука

Взмахнула веером огромным,

И, черную епитрахиль

На гору бросив грозовую,

Вдруг вспыхнул молнии фитиль,

Взрывая россыпь дождевую…

Так серые твои глаза

Темнели в гневе и мерцали

Сияньем терпким, как слеза

На лезвии черненой стали.

1925–1926

Садовской Борис Александрович

(1881–1952)

Поэт, прозаик, критик, литературовед. Садовской входил в круг символистов, был связан дружбой со многими из них (Блоком, Белым, Брюсовым, Соловьёвым). Но философия символистов, связанная с экспериментаторством, использованием символики, таинственных и загадочных образов, оставалась для него чужой. Он в своём творчестве опирался на образцы «золотого века» русской поэзии, в первую очередь на Пушкина и Фета.

Море

Искры, сверкания, блестки и блики.

Море то серое, то голубое.

Плачутся чаек призывные крики.

Брызжет соленая пена прибоя.

Вечные моря звучат поцелуи.

Вечно им внемлют у белых развалин

Узкие, темные, острые туи,

Внемлет им лавр, величаво- печален.

Резко цикады сон полдня тревожат.

Солнце пылает и жжет бесконечно.

Волны утесы горячие гложут.

Море с землею лобзается вечно.

1908

Северянин Игорь (настоящие имя и фамилия Игорь Васильевич Лотарёв)

(1887–1941)

Поэт, переводчик с эстонского и французского. Один из крупнейших представителей русского футуризма. «Доходчивая музыкальность его стихотворений, часто при довольно необычной метрике, соседствует у Северянина с любовью к неологизмам. Смелое словотворчество Северянина создаёт его стиль» (В. Козак).

Моя мечта

Моя мечта – моряк- скиталец…

Вспеняя бурный океан,

Не раз причаливал страдалец

Ко пристаням волшебных стран.

Не раз чарующие взоры

Сулили счастье моряку,

Но волн изменчивые горы

Вновь к океану- старику

Руль направляли у голландца,

И с местью тайною в глазах

Пускался он в морские танцы

На сумасшедших парусах.

Стремился он победоносно,

Своим безумьем смел и горд,

И, прорезая волны грозно,

Вплывал в разбуженный фиорд.

Еще встревоженные волны

Грозили смертью рыбакам,

Еще испуганные челны

Стремились в страхе к берегам,

Еще, как дьявольские трубы,

В горах не замерли гудки,-

А он, смеясь над сушей грубо,

В порыве злобы и тоски,

В своем отчаянье скитанья

И без надежды в якоря,

Спешил на новые страданья,

Стремился в новые моря.

Пусть мне грозит небесный палец,

Но дерзновенно я почту

Мечту – как он, моряк- скиталец,-

Мою гонимую мечту!

Солнце и море

Море любит солнце, солнце любит море…

Волны заласкают ясное светило

И, любя, утопят, как мечту в амфоре;

А проснешься утром – солнце засветило!

Солнце оправдает, солнце не осудит,

Любящее море вновь в него поверит…

Это вечно было, это вечно будет,

Только силы солнца море не измерит.

Сельвинский Илья Львович (псевдоним Эллий- Карл)

(1899–1968)

Поэт, драматург, литературовед. Первые поэтические опыты принесли ему большую известность: виртуозные стихи с полифонической мелодикой, буйством красок и ритмических переходов произвели на читателей и специалистов очень сильное впечатление. В его стихах за нестандартными взглядами на мир и необычным строением рифмы виден образ автора.

Великий океан

Одиннадцать било. Часики сверь

В кают-компании с цифрами диска.

Солнца нет. Но воздух не сер:

Туман пронизан оранжевой искрой.

Он золотился, роился, мигал,

Пушком по щеке ласкал, колоссальный,

Как будто мимо проносят меха

Голубые песцы с золотыми глазами.

И эта лазурная мглистость несется

В сухих золотинках над мглою глубин,

Как если б самое солнце

Стало вдруг голубым.

Но вот загораются синие воды

Субтропической широты.

На них маслянисто играют разводы,

Как буквы «О», как женские рты…

О океан, омывающий облако

Океанийских окраин!

Даже с берега, даже около,

Галькой твоей ограян,

Я упиваюсь твоей синевой,

Я улыбаюсь чаще,

И уж не нужно мне ничего —

Ни гор, ни степей, ни чащи.

Недаром храню я, житель земли,

Морскую волну в артериях

С тех пор, как предки мои взошли

Ящерами на берег.

А те из вас, кто возникли не так

И кутаются в одеяла,

Все-таки съездите хоть в поездах

Послушать шум океана.

Кто хоть однажды был у зеркал

Этих просторов – поверьте,

Он унес в дыхательных пузырьках

Порыв великого ветра.

Такого тощища не загрызет,

Такому в беде не согнуться —

Он ленинский обоймет горизонт,

Он глубже поймет революцию.

Вдохни ж эти строки! Живи сто лет —

Ведь жизнь хороша, окаянная…

Пускай этот стих на твоем столе

Стоит как стакан океана.

Евпаторийский пляж

(Отрывок)

Женщины коричневого глянца,

Словно котики на Командорах,

Бережно детенышей пасут.

Я лежу один в спортивной яхте

Против элегантного «Дюльбера»,

Вижу осыпающиеся дюны,

Золотой песок, переходящий

К отмели в лилово- бурый занд,

А на дне у самого прилива —

Легкие песчаные полоски,

Словно нёбо.

Я лежу в дремоте.

Глауберова поверхность,

Светлая у пляжа, а вдали

Испаряющаяся, как дыханье,

Дремлет, как и я.