На следующий день Лида сообщила мне радостную весть. Вернее сказать, эта весть показалась мне радостной, а потом выяснилось, что не такая уж она и радостная.

– Я сказала родителям о нашей взаимной симпатии, и они отнеслись к этому положительно! – вот что заявила мне Лида. А уж потом добавила: – Мой отец вызывает тебя в свой кабинет для личного разговора.

Я поспешил в кабинет Творителя, где он ждал меня, сидя в кресле. Он и мне предложил сесть и дал закурить папиросу «Северная Пальмира», а затем приступил к собеседованию.

– У меня к вам имеется серьезный разговор, – начал он. – Я заметил, что вам нравится Лида, а недавно я от нее лично узнал, что и вы ей нравитесь. Я даже извещен о том, что у вас произошло внезапное объяснение, где обе стороны пришли к соглашению о женитьбе. Так это или не так?

– Это именно так, гражданин Творитель, – подтвердил я. – Я полюбил вашу симпатичную дочь с первого взгляда и до гробовой доски.

– Мы с женой не возражаем против этого брака, – заявил Творитель. – Я за время недолгого общения с вами пришел к выводу, что хотя культурный ваш уровень не очень высок, но характер у вас неплохой и что человек вы порядочный и зла моей дочери не причините. А так как Лида полюбила вас, то я не буду ей противодействовать и даю согласие на брак. Рады вы?

– Еще как рад, гражданин Творитель! Я теперь самый счастливый человек! – воскликнул я.

– Но я ставлю одно непременное условие, – продолжал свою речь Творитель. – Вы не должны отбирать у нас единственную дочь и уводить ее отсюда в верхний мир, где ее ждут мелкие и крупные бытовые невзгоды и печали. Вы должны остаться здесь и навсегда исчезнуть для верхнего мира в интересах нашего и вашего покоя и безопасности. С этого момента вы должны забыть о поверхности земли и не подавать туда ни единой вести, чтобы и о вас там забыли. Устраивает вас это?

Я промолчал. Хоть я и был глубоко влюблен в Лиду, но я не мог себе представить, как я проживу с ней здесь, под землей, всю жизнь. Заметив это мое замешательство, Творитель нахмурился. Видно, он не ожидал, что я буду оказывать ему моральное сопротивление.

– Неужели вам нравится жить там, наверху? – с удивлением спросил он меня. – Здесь я обеспечу вас всем необходимым, вы ни в чем не будете нуждаться. Пусть там, на земле, люди ссорятся, воюют, спорят, работают в поте лица, а вы с Лидой будете жить здесь, как бог с богиней, и каждое ваше желание будет моментально исполняться без всякого труда для вас! Ну, решайте!

Я стал поспешно соображать, как мне быть. Прожить здесь всю жизнь мне не улыбалось. Да и Лида, я понимал, не будет счастлива здесь, как бы я ни старался сделать ее счастливой. Да и вообще – жизнь все-таки там, наверху, а не под землей. К тому же мне не хотелось навсегда терять своего друга Гошу, не подав ему никакой вести о себе. Я знал, что если я не вернусь, то он будет думать, будто я покончил с собой, чтобы не мешать ему в его ухаживаниях за Тосей Табуреткой. Он будет мучиться совестью, начнет с горя пить, утеряет свой талант и досрочно окончит жизнь под забором… А нельзя ли мне как-нибудь обхитрить Творителя и увести Лиду с собой, чтобы навсегда остаться с ней в верхнем мире?

– В принципе я с вами согласен, – с убедительностью в голосе сказал я Творителю. – Но прежде мне надо закончить наверху свои земные дела: взять расчет, отдать кое-какие долги, перевести лицевой счет на друга Гошу… Да и Лиде надо побывать на земле: ведь здесь, в подземном дворце, не имеется загса. Ведь Лида не шкица какая-нибудь, а порядочная девушка, да и я не шкет и не трепач с барахолки, и наш брак должен быть оформлен через загс. Не так ли, гражданин Творитель?

– Нет, не так! – строго возразил мой собеседник. – Загс – это формальность. Вы просто хитрите, молодой человек, я вас насквозь вижу! Решайте: или Лида здесь – или вы расстанетесь с ней навсегда.

Сердце мое затрепетало при этом жестком ультиматуме. Но я не мог променять свою жизнь на эту золотую и платиновую тюрьму. Я тихо сказал Творителю:

– Тогда отпустите меня наверх, но перед этим выделите мне десять минут, чтобы я мог проститься с Лидой.

– Хорошо, – ответил Творитель. – Даю вам эти десять льготных минут на вечное прощание. – С этими словами он вышел из кабинета, и вскоре туда вбежала Лида. Она была в слезах, так как суровый отец уже доложил ей сложившуюся обстановку.

– Вася, Вася! – сказала она сквозь слезы. – Знала ли я, что наша любовь кончится так печально! Но я тебя понимаю. И я всю жизнь буду вспоминать тебя и не взгляну ни на одного молодого человека.

– Лидочка! – воскликнул я. – Пусть наша свадьба не состоялась, но я всегда буду мысленно с тобой!

– А ты не женишься на этой Тосе Табуретке? – взволнованно спросила Лида.

– Тося отпала раз и навсегда, – ответил я. – В моей душе – только ты. Если я не женился на тебе, то теперь уже никогда ни на ком не женюсь. Клянусь тебе честным словом бывшего детдомовца!

Тут мы обнялись и стали целоваться сквозь слезы.

И вдруг Лида приложила губы к моему правому уху и шепнула:

– Еще есть надежда. Быть может, мне удастся обмануть моего бдительного отца и вырваться отсюда наверх. Жди меня во время вьюги…

Тут открылась дверь, и вошел Творитель с секундомером в руке.

– Ваше время истекло, – строго сказал он. – Лида, иди в свою комнату!

Лида, бросив на меня прощальный взгляд, удалилась. А Творитель открыл шкаф и вынул оттуда бутылку и большой хрустальный бокал.

– Ну-с, поскольку мы прощаемся, вам полагается выпить посошок на дорожку, – сказал он с таинственной улыбкой. – Но, быть может, вы передумаете и останетесь здесь?

– Нет, – ответил я. – Здесь я не останусь.

– Что ж, вольному воля. Вы горько пожалеете