— Господин Гутман, — кричал Сибиряк, — идите к корме! Я опоздал, я сегодня только узнал в цирке, что вы уезжаете. Возьмите меня… Я пил раньше, но вот видите, бросил водку и уже заработал на заводе на костюм… только он теперь промок… Это ничего… Возьмите меня, чтобы спасти, ради господа!..

Он продолжал держать белыми от напряжения пальцами прыгающую корму, и мостки, и сам он, и пароходик тряслись, как в лихорадке.

Гутман наклонился к нему, щелкая от удивления языком.

— Кто такой? — спросил он.

— Фома Сибиряк, чай слышали…

— Ой!.. Слыхал… Полезай живо на борт.

Его ждала бесконечная радость: он увидел красивые, полные слез, глаза Сони, которые говорили ему что-то хорошее, так что этот день стал лучшим в жизни Фомы Сибиряка.