Методично вырезая обожжённых и надышавшихся едким дымом ублюдков, герои Страны Камыша шаг за шагом приближали крах вражеской армии. Отпор защитникам могли дать разве что немногочисленные ронины. Но дезорганизованные и отравленные продуктами горения, эти недосамураи не могли и мечтать пересилить слаженный отряд лучших воинов острова.

Аой, укрывшись в зарослях тростника неподалёку от города, безразлично наблюдала за резнёй со стороны; за этот день она так устала, что сил на эмоции больше не было. Впрочем, некое удовлетворение от вершащегося правосудия всё же согревало её измученную душу.

Рядом с принцессой, прикрывая её спину, переминались с ноги на ногу переведённые в резервный отряд молодые самураи, в числе которых были как верные сёстры Аизава, так и Иэясу с товарищами. А чуть поодаль, явно избегая компании, пустыми глазами смотря в пламя пожара и машинально теребя в руках лук, прощалась с павшим отцом Сëри.

Пусть молодая лучница и была лишь дочерью ставшей наложницей служанки, но отец заботился о ней наравне с законными детьми, молчаливо поддерживая и защищая. Его смерть оказалась тяжёлым ударом, в один миг перевернув судьбу девушки. Нет, дочь Кавасаки заранее подозревала, что отец шёл на смерть, вызвавшись вести передовой отряд, и готовила себя к подобному исходу, но лишь один взгляд на осквернённые останки, и выдержка дала трещину. Таково было истинное лицо героизма — изуродованное и мёртвое, не способное более на сдержанную но гордую улыбку, когда стрела маленькой девочки попадает точно в цель…

Аой прекрасно понимала, что чувствует девушка, как понимала и то, что скорбь и растерянность, не те эмоции, что помогут в смертельной схватке.

— Не опускай руки Сëри-сан, — оставив юных воинов наслаждаться зрелищем односторонней резни, подошла Ашихана к погруженной в невесёлые думы лучнице, — мы отплатим ублюдкам стократ, — кивнула она на кровавое действо, — уже платим…

— Я знаю, госпожа, — обернулась к ней девушка, — но прошу вас, направьте мою руку, чтобы я смогла отомстить…

Вздохнув, Аой припомнила доклад Араты, который во время своей вылазки, кроме всего прочего сумел выяснить личность пирата оборвавшего жизнь Кайоши-сана, и ответила: — Хорошо, я укажу тебе на цель, если ему удалось пережить пекло.

Неожиданно из города, снося пылающие халупы, вылетели несколько энергетических серпов, заставив девушек обернуться.

Через образовавшуюся в стене огня брешь тут же вывалился отряд самураев в опалённых и закопчённых до черноты тяжёлых доспехах, сходу вступив в бой с преградившими им путь силами защитников.

Вражеские воины очень быстро были опознаны как элитная гвардия Страны Краба во главе с их даймё Умикани Дзёносукэ. И, стоило признать, появление этого подразделения в относительной целости и боеготовности оказалось отнюдь не самым приятным сюрпризом для карательного отряда защитников. Рутинная зачистка стала перерастать в тяжёлую битву на истощение.

В начавшейся неразберихе, где всё пространство заполнили серпы чакры и высекаемые из скрещенных клинков искры, а боевые кличи и звон металла заглушили иные звуки, горстка задыхающихся пиратов, что выползли из дыма следом за самураями осталась почти без внимания. Почти, ведь две девушки, что жаждали мести не могли упустить свои цели.

Замотанные в тряпки головорезы под руководством высокого пирата с зазубренным тесаком пытались обогнуть участок берега на котором сошлись самураи, коллективными усилиями волоча необъятную бесформенную тушу, в которой всё ещё угадывались характерные черты подлеца Усокоро.

* * *

В то же время, на кораблях Страны Зла, которые, не став заходить в порт, избежали участи быть затопленными, молчаливые солдаты и матросы, понимающие своих офицеров с полуслова, готовились к решающему ходу их господина, призванному спасти пошедшую не по плану операцию от полного краха.

— фью~ Ничего себе, такими темпами вы можете и проиграть, Хиаку-сан… — присвистнул Генгецу, комментируя происходящее на берегу.

Подошедший к нему в этот момент Курай, на это лишь еле заметно поморщился и ответил: — я как раз подошёл по этому поводу…

— М? — заинтересованно обернулся шиноби.

— Я собираюсь начать атаку, — заявил даймё страны Зла, — пока сильнейшие воины защитников отвлечены, я со своими людьми пройду через овраг на востоке и зайду им в тыл.

— А~а, ну давай… — лениво покивал джонин, — только это… если будет возможность… хотя нет — неважно, — оборвал себя на полуслове ниндзя и показательно отвернулся, небрежным жестом спроваживая воина, — давай-давай, иди.

Курай несколько секунд пристально буравил взглядом затылок шиноби, примерно догадываясь о чём тот хотел попросить, но не дождавшись иной реакции, лишь коротко поклонился и произнёс, — прощайте Генгецу-сан, я отправляюсь…

Хозуки молча прикрыл веки. Да, сперва он хотел попросить самурая не усердствовать с убийством принцессы если тот её встретит, но потом посчитал, что таких поблажек от объекта своей мести юная госпожа не оценит. Да и несправедливо как-то, когда один участник драмы сражается насмерть, а другой сдерживается.

«А ведь он понял, что идёт на смерть и всё равно будет сдерживаться» — пришла в голову забавная мысль, а губы, скривившись в ухмылку, тихо прошептали: — интересный ты человек Курай, даже и не поймёшь злодей, или добряк…

* * *

Ошмётки пиратской команды Горо, пережившие пожар, аккуратно, опасаясь быть задетыми шальной атакой самураев, прокрались в стороне от зоны боевых действий и приблизились к тростниковым зарослям, что занимали подтопленный участок низины между рекой и ближайшим холмом.

С обузой в виде бессознательного тела нанимателя этот путь по пояс в воде отнял у них изрядное количество времени и выпил последние силы. Едва волоча покрытые ожогами ноги, утопающие в склизких донных отложениях и приливных наносах, грабители и убийцы наконец достигли берега у самой границы зарослей, с облегчением опустив два центнера сала прямиком в грязь и стаскивая с лиц пропитанные гарью тряпки. Они надеялись на передышку…

Тихий шорох в плотной бурой стене тростника, колышущегося от промозглых порывов ветра, не был чем то необычным, чтобы кто то из развалившихся на топком бережке погорельцев всерьёз воспринял его за угрозу. Мало ли мышь прошмыгнула, лягушка, или какая-нибудь болотная птица. Но Горо предпочёл не уповать на удачу. Он уже раз обжёгся, расслабившись посреди захваченного города, и теперь постоянно был настороже.

Тесак в руке пиратского капитана полыхнул чакрой. Резкий взмах грубого орудия убийства, и в плотную стену тростника ворвался широкий невидимый серп.

Срубленные стебли, будто не понимая что произошло, на секунду замерли в прежнем положении, а затем посыпались наземь… Во мгновение ока среди зарослей образовалась обширная просека на многие метры уходящая и вширь, и вглубь.

Большинство юных