Даже жаль. Кулаки продолжали чесаться.

Пока Айрат обувался, я едва сдерживал смех. Кто бы мог подумать, что мой воробушек такой воинственный?

Но стоило двери за незваным «хозяином» закрыться, Анюта повернулась ко мне.

– Простите, Ярослав Львович, я не знаю, зачем он так себя повел, – повинилась она, опустив глаза. – Спасибо, что выручили, притворились, что… что мой парень.

Отступившая было злость вернулась, будто только и ждала удобного случая.

– Почему это «притворился»? – вкрадчиво поинтересовался я, придерживая за подбородок, чтобы смотрела мне в глаза.

Анюта судорожно вздохнула, тут же покраснев, и попыталась отодвинуться, но кто же ее теперь отпустит?

– Ну, потому что… потому что вы мой… – она сглотнула, отводя взгляд, и добавила уже шепотом, – начальник…

Я подвинулся ближе, проведя большим пальцем по нежной щечке.

– Вчера, кажется, тебя это не смущало, – улыбнулся я.

– Смущало…

Анюта не поднимала глаз, что меня в корне не устраивало.

– И ты изо всех сил боролась со смущением во время поцелуя? – наклонил я голову, коснувшись пальцем уголка ее губ.

Быстрый взгляд широко распахнутых глаз, судорожный вздох… И Анюта прикусывает губу, опуская голову.

– Нет… То есть да, то есть…

Сплошной соблазн. Как у меня вчера хватило сил отпустить ее? Больше я таких ошибок не повторю.