— Знать бы раньше, что ты такой...

Борис дернулся, точно ударила она его своими словами, но руки с подбородка Лизы не отнял. Наоборот, сильнее сжал.

— Какой?

— Черствый, дядя! — обида душила, отравляя разум. — Камень, и тот человечнее!

Ан нет.

Судя по тому, как на скулах Черчесова едва различимо заиграли желваки, родственник далек был от реальной бесчувственности. Просто отменно это скрывал, храня собственные переживания под броней невозмутимости.

Где-то глубоко внутри.

— Глупая! — соизволил ответить лишь спустя некоторое время. — Ни одни чувства, даже самые сильные, не стоят твоей жизни!

— Откуда тебе знать? — мгновенно ощетинилась. — Ты никогда и никого не любил!

Горькая усмешка еще больше исказила черты его лица.

Слишком горькая и неадекватная.

— Ошибаешься!

Неужели?

— Прямо… любил? — переспросила она, отказываясь верить собственным ушам, и ошарашено уставилась на Прокурора.

— И очень-очень сильно.

— Что произошло?

— Из меня душу вынули: я потерял брата! — Борис отстранился. Залпом опрокинул в себя стопку водки, к которой не притрагивался весь вечер. Только так, видимо, и глушил боль от воспоминаний. — Еще тогда, собирая… его по частям, как гребаный пазл, чтобы похоронить по-человечески, я понял, что не в состоянии ее защитить. Что ей не место... в нашем мире. Сразу после похорон Кирилла предо мной встал выбор: долг или любовь.

— И?

— Я включил голову. Засунул все свои эгоистические порывы… куда подальше и выбрал первый вариант. Я отпустил ее, Лиза. Дня не было, чтобы я о ней не думал. Не отрицаю. Но по крайней мере, я дал девочке шанс прожить свою жизнь счастливо. Без меня. Оглядываясь назад, я с уверенностью могу сказать, что… в кои-то веки… поступил правильно. И поверь, такого же ВЕРНОГО решения я жду и от твоего героя!