Мысли путаются, сердце едва не выпрыгивает из груди. Как он здесь оказался, если уехал из офиса еще в обед? И что собирается делать?

Делаю еще один шаг назад.

Марк снимает пиджак и бросает его на столик рядом с моим пакетом.

Глядя мне в глаза, начинает расстегивать рубашку.

Внутри всё переворачивается. Понимаю, что должна закричать, возмутиться - что это он себе позволяет? - и при этом не говорю ни слова. Понимаю, что нужно хотя бы отвести взгляд - но не отвожу. Вовсе не потому, что зачарована игрой мускулов на его теле. Просто меня словно парализовало от страха.

Расправившись с пуговицами, Марк снимает рубашку, подходит ко мне вплотную - теперь я и вздохнуть боюсь - и вдруг накидывает её мне на плечи. Чувствую, как по лопаткам скользит холодок. Чувствую прикосновение горячих пальцев на ключицах.

Марк убирает мои руки от груди и просовывает их в рукава. Меня бьет дрожь, но он как будто этого не замечает: слегка наклонившись, сосредоточенно застегивает рубашку на все пуговицы, аккуратно подворачивает манжеты и лишь потом отступает.

Бросив на меня беглый взгляд, словно оценивая проделанную работу, немного хмурится. Подходит к столику, надевает пиджак, отрывает дверь и уходит, так ничего и не сказав.

Ноги подгибаются. Делаю резкий вдох, хватаюсь дрожащими пальцами за раковину и начинаю смеяться.

Без сомнения: то, что сейчас произошло, очень и очень странно, но почему я так испугалась? Неужели решила, что Майер может наброситься на меня в общественном туалете? Ведь я провела с ним две ночи в пустом доме, в чужой стране! Вот там он мог сделать со мной что угодно, а я его не боялась, так что же изменилось с тех пор?

«С тех пор он меня поцеловал», - почему-то всплывает в голове. Но я тут же отгоняю эту мысль. Он поцеловал меня вовсе не потому, что я ему нравлюсь. Определенно не поэтому.

И он никак не мог наброситься на меня в туалете. Хватит придумывать глупости, надо скорее идти домой.

Выхожу в коридор и тут же сталкиваюсь с уборщицей. Она здоровается со мной, но смотрит как будто с подозрением. Неодобрительно. Делаю вид, что мне всё равно: высоко задрав голову, направляюсь к своему месту, словно ходить на работу в мужской рубашке - самое обычное для меня дело.