– Потому что это немного не твое дело, тебе не кажется? И хватит издеваться. Ты сказал отработать две недели, я сделаю это, только оставь меня в покое!

Выпалила с надрывом, и тут же получила в награду тяжелый взгляд. Никита хищно сощурился, а я, игнорируя волну раздражения, двинулась к шкафу.

– Тебя пытались изнасиловать в моем клубе…

– Мы уже это обсудили, могу я идти? – Не знаю, зачем спросила, как-то само собой вырвалось.

– Нет.

Хотела возмутиться, но его телефон зазвонил, и пришлось закрыть рот, из которого уже готово было вырваться ругательство.

Выслушав собеседника, Никита нахмурился и, бросив короткое: «выясни», положил трубку.

– Випка была выкуплена организацией для корпоратива. – Ой да плевать кем… – Мы не договорили, оставь в покое дверцу шкафа, пока я не выпорол тебя на этом столе.

…

– Иди к чёрту!

Сдернула куртку с вешалки, но ту же взвизгнула, когда засранец закинул меня на плечо. Мир перевернулся, и перед глазами предстала задница владельца клуба, обтянутая черными брюками.

– Ты такая…

– Поставь меня!

– …упрямая. Господи, неужели с тобой всегда так трудно?

– Пусти!

– Сказано же русским языком…

– Никита! – Долбанула по заднице ладошкой, получив ответный шлепок, обжегший ягодицу. Хотела повторить, но передумала. – Ты как ребенок! Хватит дурачиться! Я хотела Катю навестить, а из-за тебя опоздаю!

– Я вообще-то твой начальник…

– С завтрашнего дня. Поставь меня! Я не буду убегать.

Он внял моим мольбам и опустил меня на пол у дивана, и я, не сдержавшись, закатила глаза. Он это заметил и улыбнулся. Открыто и добродушно, и на несколько секунд я поверила, что все дурное – лишь сон, и мы так и остались в том домике, откуда так не хотелось уезжать обоим.

– Катя сказала, ее перевели в родовую, так что…

Тишина вдруг стала напрягать, и я засмущалась, опуская взгляд.

– Меня бы к ней не пустили, да?

Никита тоже едва уловимо смутился и кивнул глухо.

– Да…

Мы были совершенно одни, и я вдруг осознала, что снова начинаю таять в присутствии этого мудака. И по правде сказать, мне постепенно становилось плевать на наши разногласия. Хотелось отбросить сомнения и забыть обиды и просто разговаривать. Смеяться, дурачиться…

А еще лучше…

Облизала губы, ощущая, как тепло расползается по коже при воспоминание о его руках.

– Полагаю, ты можешь идти. Завтра приходи за сорок минут до открытия. До какого числа у тебя отпуск?

Он выглядел сейчас таким серьезным, что я решила, мне почудилось желание, мелькнувшее во взгляде карих глаз.

– До двадцать пятого. – Провела ладонями по бедрам, пытаясь справиться с неловкостью.

– Значит, время еще есть… – Не знаю, к чему он это сказал, но потом, словно опомнившись, глянул на часы и снова натянул на лицо маску невозмутимого засранца. – Тогда, до завтра…

С этими словами Никита развернулся и сгреб со стола пачку сигарет, а потом вышел из кабинета, оставляя меня наедине со своими мыслями и мозгом, орущим, что я продула этот раунд…

Что мы оба его продули…