И от одного её вида сердце сжимается. Даже эта наклейка для него имела значение. А я просто забыла о нём.

Хотела ребёнка больше всего на свете.

На рабочем столе старые комиксы и журналы и лампа со сгоревшей лампочкой. Марат всё время забывал купить новую.

А ещё старый ковёр на полу. Мягкий такой, и красный, узорчетый.

Похожий раньше весел у моей мамы на стене, в старом доме.

Я будто вернулась в то самое время. В прошлое.

Но Марат сзади настоящий. Разворачиваюсь к нему и делаю шаг назад.

Чтобы между нами была дистанция в несколько шагов.

Он скрещивает руки на груди, прожигает меня таким взглядом, словно сейчас меня накажет.

Как нашкодившую девчонку. И не посмотрит, что я слабее его.

Всё его тело просто невероятная скала, огромная, неподвижная, как и взгляд, не сходящий с меня, тяжёлый, словно одним лишь валуном от этой скалы уже придавило и всё, пиши пропало.

Костяшки всё ещё в крови, губа разбита, синяки на лице…

Но несмотря на это, он выглядит не жутко, а… я даже не знаю.

Но сейчас я его не боюсь, лишь опасаюсь и даже представить не могу, что услышу далее.

– Раздевайся. Здесь. Сейчас. При мне.