— Или ты просто перестанешь, наконец, врать себе и признаешь, что тебе это нужно так же, как мне?

Я себе и не врала. Никогда.

— Тенгиз, я лучше пойду, — поспешила уйти, пока он, и правда, не довел меня до греха этими разговорами.

Так вновь захотелось его обнять. Или точнее, чтобы он меня обнял. Прижал к себе и не отпускал. Как прошлой ночью и утром. Как когда-то давным-давно.

И, похоже, нечто такое отразилось на моем лице, потому что не прошло и мгновения, а я оказалась впечатана в сильное тело. Тенгиз ухватил мои руки, вынудив достать их из карманов, и приложил к своей груди, где гулко и размеренно билось его сердце, которое я ощущала даже через слои одежды.

— Чувствуешь? — шепнул едва слышно.

Кивнула, так как голос позорно отказал. Я только и могла, что стоять, смотреть в его невероятные глаза и вслушиваться в удары чужого сердцебиения, считая их про себя, сдерживая порыв воплотить в реальность свою раннюю фантазию — обнять его, прижавшись к нему всем телом.

— А я — нет, — добавил он тише прежнего. — Только когда ты рядом.