Кончив, Никита поднялся и, взяв с кровати мой халат, вытер перепачканный спермой член, после чего поправил одежду и застегнул ширинку. Он выглядел вполне довольным жизнью невозмутимым говнюком, а я с трудом справлялась с неконтролируемой ненавистью, которая заставляла руки трястись, а губы подрагивать из-за застлавших глаза слез. Закусила губу до боли, чтобы сдержать эмоции, и села на постели, неверными руками опуская платье на голую грудь.

Резинки чулок слегка сползли, и я просто стянула их, и опустила платье как можно ниже, прикрывая живот и бедра, перепачканные следами спермы этого ублюдка.

Ноги налились ватной слабостью, из-за того, что я пыталась бороться с Никитой, но не удалось, и теперь мышцы протестовали, когда я, поднявшись с кровати, прошла к двери, стремясь поскорее покинуть спальню.

– Марина.

Не хотелось оборачиваться. Хотелось просочиться сквозь стену и скрыться от этого человека, но я понимала, что он все равно получит то, что захочет. Поэтому замерла, обхватив себя руками.

– Сейчас Ника сделает тест. Если окажется, что она беременна, я возьму слова назад и извинюсь перед тобой.

Извинится… Как мило.

– Засунь свои извинения себе в зад.

Такой ровный и безэмоциональнй голос. Сама себе завидую.

– Если же она лгала… – Никита подошел ближе. Шагов я не слышала, звук утопал в ворсистом ковре. Ощутила его приближение мурашками по коже. И едва уловимым ароматом мужчины. Ублюдочная мразь. – Ты ответишь за её слова.

А по-твоему я не достаточно унижена сейчас?

Дернула ручку и буквально провалилась в коридор. Яркий свет резанул по глазам, и я тут же скрылась за дверью ванной.

Запах роз напомнил, что я так и не купила вазу. Вышвырнула цветы из ванны, бросив их на кафель.

Нужно будет выбросить. Как можно скорее.

По коже бедер стекала сперма этого мудака, и я рывком сдернув платье встала под душ. Воду как можно горячее, почти кипяток, лишь бы смыть с себя следы этого человека. Макияж потек и теперь щипало глаза, но я не замечала этого. Душу разрывали рыдания, и я закусила запястье и сползла под обжигающие струи, позволяя себе на минуту отдаться горькой обиде и раздирающей сердце боли.

 Идиотка! Поверила лжецу. И что хуже. Влюбилась в того, кем он никогда не был.

Руки до боли оттирали кожу, до жжения, до красноты, буквально сдирая воспоминания с тела. Жаль так же нельзя очистить душу, в которую только что наплевал Никита.

Выключив воду, вытерлась полотенцем. Движения резкие, сквозь утихшую дрожь, хотя все еще дерганые. Макияжа уже не было, глаза покраснели и опухли, не говоря уже про раскусаные губы и отмеченную засосами шею и грудь.

Вышла, кутаясь в полотенце, наивно мечтая, чтобы в квартире никого не было.

Тишина в первые минуты подарила ложную надежду, но войдя в кухню, замерла, глядя, как моя беременная сестра хуярит водку из горла запотевшей бутылки.