Кирилл на секунду затупил, а потом чертыхнулся.

– Я выпила таблетку, по дороге домой. Но там есть еще одна. Через двенадцать часов нужно выпить после первой, так что…

Может обойдется.

– Не волнуйся. Все будет нормально, у тебя же есть я.

Хохотнула, подавляя приятное тепло, разлившееся по телу от его слов.

– И что ты сделаешь? Примешь роды в случае чего?

Кирилл потрепал меня по волосам и чмокнул в кончик носа.

– Роды принять вряд ли смогу, а вот из роддома забрать – пожалуйста!

Из роддома.

Будем надеяться до этого не дойдет.

Отстранилась и, взяв со стола бумажные салфетки, начала вытирать внутреннюю поверхность бедер. Кошмар какой. Что я делаю?

– Как сестра? – Кирилл натянул джинсы и застегнул ремень. А я ненадолго позволила себе залипнуть на его голый торс. Все-таки без спортзала не обошлось, явно. – Марин?

Подняла футболку с пола и, вывернув, надела. Шорты валялись неподалеку, и не спеша натянула и их, стараясь избегать неприятного разговора. Что ему сказать? Что его друг конченый гондон и не собирается разгребать фигню, которую натворил?

– Приехал. – Пожала плечами, нажимая кнопку на чайнике. – Поговорили. Только…

– Только, что? – Кирилл надел-таки свитер, и я мысленно хныкнула. Хочу еще на него смотреть.

– Не знаю… Как-то странно все это.

– В каком смысле? – Брюнет скрестил руки на груди и склонил голову на бок.

– Вероника хочет замуж за твоего друга. А он предложил ей аборт. И я не знаю, какой вариант из двух лучше. – Подошла к шкафу и, вынув две чашки, поставила на стол. – Не знаю, какой он, твой друг. Станет ли хорошим мужем сестре? Может, и правда лучше ей не портить жизнь поспешно выскакивая замуж. Но аборт…

Кофе закончился, поэтому порывшись в шкафу нашла упаковку чая и вскрыв пленку на коробочке, положила пару пакетиков в чашки.

– Ты так за нее переживаешь? – Кирилл оказался рядом и положил руки по бокам от моей талии на столешницу.

– Конечно, она же моя сестра. – Пожала плечами, удивляясь глупости его вопроса. – Разве ты бы не переживал за младшую сестру?

Кирилл ткнулся носом в мою шею, а потом приподняв голову лизнул мочку уха.

– Не знаю. Я единственный ребенок в семье.

Мурашки покрыли руки и ноги, и я повернулась к парню лицом, избегая его прикосновений, вызывающих дрожь.

– Расскажи о нем?