Но Лев Николаевич, будто заметив мои сомнения, указал на дверь.

– Свободна.

Я вновь кивнула и, так же машинально попрощавшись, вышла из кабинета.

В мыслях был сумбур.

Слава – сын генерального директора. Наверное, это логично. Разве может человек из «низов» занять такое высокое место самостоятельно? Хотя, Слава же отлично справлялся… мне ли не знать?

Боже, о чем я только думаю?!

Нужно сказать что-то Славе… Что ухожу? Что увольняюсь? Передать слова его отца? А как объяснить, почему не сказала, что была в его кабинете?

Теперь-то я понимаю, на что надеялась. На тихий выговор, который, впрочем, заслужила.

Надо было сказать Славе сразу… Что же я такая глупая…

Я добрела до своего рабочего места и, не откладывая в дальний ящик, постучала в дверь кабинета. Тишина.

Потянула ручку.

Заперто.

Предчувствуя неладное, я на подгибающихся ногах подошла к своему столу и увидела записку, написанную таким привычным, таким любимым почерком:

«Уехал на срочную встречу. Если до трех не вернусь, закрывай кабинет сама, не жди».

Ну что же, значит разговор откладывается...

И, заперев приемную на ключ, я отправилась в отдел кадров выполнять распоряжение Славиного отца.

Увольняться.