Не имея точных данных местонахождения цели, первой миной он просто убедился, что она легла «примерно где-то там», а не на свои позиции, что уже было не плохо само по себе.

- Колун, вызывай Брабуса, передай ему мой приказ – пускай идёт к нише, где у нас лежит неприкосновенный запас, берёт оттуда осколочно-фугасные мины и тащит к тебе. Нечего спать, когда тут война! Пусть встаёт и работает! Так, теперь ты. Работаешь на этом прицеле, шесть мин, огонь. Каждый выстрел докладываешь!

- Принял, - ответил Колун и спустя несколько секунд добавил: - Выстрел!

***

Ганс открыл глаза, в ушах звенело – очередная контузия чуть не лишила его жизни. Голова словно раскалывалась. Первое, что он увидел – мерцание экрана тепловизионного прицела, установленного на его автомате, который валялся рядом с ним.

Ганс протянул руку и ухватился за автомат. Сделав несколько глубоких вздохов, он приподнялся на колени. Вокруг оглушительно разрывались снаряды автоматических пушек «Мардеров», продолжавших обрабатывать посадку, уничтожая в ней всё живое, готовя лесополосу к атаке своей пехоты.

Приподнявшись, он прислонил автомат к обрубку дерева и глянул в прицел – пехота противника шла по мосту. Немцы шли в полный рост, и никто их остановить не мог. Ганс наложил перекрестье прицела на середину наблюдаемой группы, человек пять-шесть, и дал длинную очередь. Не пытаясь выяснить результат, он тут же свалился на землю, откатился в сторону и на четвереньках пополз к ходу сообщения. Удалившись метров на десять, он снова привстал, и так же прислонив автомат к стволу дерева, снова посмотрел на мост – там уже никого не было.

- Куда вы пропали? – злобно спросил Ганс, шаря прицелом. – А, вот вы где…

Вся пехота проскочила мост и теперь их головы выглядывали из-за дорожного полотна, в сотне метрах от места, где находился Ганс. Руки тряслись, и говорить о точной стрельбе было бессмысленно.

«Сейчас выйдут на дорогу, и я их всех сложу», - мелькнула мысль.

Вдруг справа он увидел промелькнувший красный огонёк, который вдруг превратился в яркую вспышку, полыхнувшую на борту одного из «Мардеров». Тут же пролетел ещё один огонёк, и «Макс-про» блеснул ярким пламенем.

Ночь уже утрачивала свои права, и в утренних сумерках стали проступать силуэты боевых машин. Ганс видел, как они разворачиваются и на максимальной скорости уходят в сторону Осиновки.

Перевёл взгляд в прицел – группа пехоты выбралась на дорогу, но они не атаковали, а бежали обратно к мосту. Ганс потянул спуск и стрелял, пока не закончились патроны. Один человек упал, двое попытались было его поднять, но бросили и побежали дальше.

Пролетел ещё один огонёк и тут же вспыхнул взрывом «Леопард», бочком заваленный в кювете.

- А где Метис? – сзади раздался голос.

Ганс повернулся – перед ним, обнимая контейнер противотанковой ракеты, стоял номер расчёта ПТРК, которого Метис в самом начале боя отправлял за боеприпасами.

- Нет его больше, - ответил Ганс.

- А я вот, ракету принёс, - виновато сказал боец.

- Быстро ты, - похвалил Ганс.

- Я старался, - боец был рад, что его похвалили.

- Стрелять умеешь?

- Могу.

- Значит, стреляй!

Обернувшись, Ганс увидел два танка – они стояли в поле, между «Двиной» и «Зеей» и безостановочно, снаряд за снарядом, расстреливали уходящую вражескую технику.

Ганс сел, прислонился к обрубку дерева и молча наблюдал эту картину – вселяющую радость и упоение в душу русского воина. А там, на дороге, прибавлялось число горящих боевых машин противника.

Тех, которые не прошли этот мост.

***

- Вы уж извините, товарищ полковник, что пришлось за вами послать военную полицию, - начал говорить Каскад, но Диксон нутром почуял, что показное благодушие сейчас исчезнет, и он не ошибся, командующий повысил голос: - Или вы реально считаете, что можете посылать своего начальника?

Диксон собирался нахамить в ответ и напомнить о существовании Эльбруса, но он не учёл главного – если он, Диксон, звание полковника фактически купил, то Каскад свои генеральские звёзды начинал зарабатывать с курсантских погон, и опыта «приведения в чувство» тех, кто утратил понимание субординации, у него было неизмеримо больше.

- Вы как стоите перед начальником? Смирно! Руки по швам!

Рядом находились Ермолов и пара его бойцов, которые уже успели по-своему утихомирить полковника в процессе движения к Каскаду.

Диксон, как смог, вытянулся.

- Вы сейчас будете отвечать на мои вопросы - коротко и правдиво, - предупредил Каскад. – Договорились?

Диксон рассеянно кивнул. Самоуверенность и блажь с него ещё не слетели только потому, что он продолжал надеяться на скорую помощь со стороны Эльбруса.

- Кто отдал приказ сосредоточить весь дивизион, все восемь орудий, на одной площадке?

- Не знаю, - Диксон пожал плечами.

- Это не ответ. Ты, - Каскад перешёл на «ты», - командир бригады, и только ты за всё отвечаешь.

- Я такой команды не отдавал, - сказал Диксон. – Может, начарт приказал.

- Почему, получив от меня конкретное указание, ты не рассредоточил склады с боеприпасами?

- Не успели.

- Тебе известно, что они все уничтожены? Все запасы бригады на весь период наступления?

- Нет, - Диксон спокойно помотал головой. – Такую информацию мне не доводили. А в чём проблема? Нам же привезут ещё…

- То есть, ты даже не знаешь, что происходит у тебя в соединении…

- Я же сказал – я не успел. В чём моя вина?

- Армия передала бригаде пятьдесят с лишним комплектов РЭБ. Где они?

- Не знаю, - Диксон пожал плечами.

- Опять «не знаю»? Ты на совещании лично отчитывался об их получении!

- А, эти… на складе, наверное.

- На складе? Который уничтожен? А ты понимаешь, что ты потерял три батальона только потому, что вся твоя техника была без комплексов РЭБ?

- Не успели поставить, - простодушно ответил Диксон.

- Ветер успел, Минск успел, Спутник успел, Енот успел… все успели, а Диксон не успел. Ни одну станцию не успел поставить! И даже не пытался, да?

Диксон демонстративно развёл руками.

- А может, ты их уже продал кому-то?

Диксон опустил голову и молчал.

- Ты понимаешь, что всё это значит? – Каскад смотрел на комбрига уничтожающим взглядом, и окружающие остро чувствовали со стороны командующего острое желание расправиться с полковником по-мужски – здесь и сейчас.

- Ничего не значит, - тихо сказал Диксон. – Ну, потеряла бригада три батальона, с