Война с немецкими оккупантами застала пионерку Гульнару в Артеке. Она, как и многие другие девочки и мальчики, под трубы горнистов покидала Морской лагерь. Говорят, что при расставании с лагерем пионерка взобралась на знаменитую Пушкинскую скалу и четко, вдохновенно продекламировала: «Прощай, свободная стихия». Летний ветерок в это время развевал на ее груди, как крылья сказочной птицы, кончики пурпурного шелка…

Домой Гульнара не вернулась. Она, став комсомолкой и окончив курсы санинструкторов, зашла в райком и добровольно попросилась в действующую, на фронт. С дороги прислала дедушке посылочку, в которую положила письмо и дорогой для нее пионерский галстук. В письме говорилось:

«Спасибо тебе, дедуня, за все, за все. Скоро, наверное, не увидимся. Ухожу с другими комсомольцами на войну. Уже и шинель получила и пилотку со звездочкой. Говорят, завтра и винтовку дадут. Эх, достанется проклятым фашистам. Только ты, дорогой дедуня, на меня не сердись. Помнишь, ты любил повторять: мы с тобой одного корня дерево…»

Одни сказывают, что встречали Гульнару в военной форме с белой повязкой на рукаве и санитарной сумкой в окопах под Смоленском, другие утверждают, что видели ее у подножий Карпат среди партизан Ковпака в тот момент, когда комиссар Руднев прикреплял к ее гимнастерке боевой орден… Может, и то и другое было правдой.

— Иных вестей не приходилось слышать, — вздохнув, с грустью в голосе промолвил Омарханов. — Нет, не приходилось. Осталась от нее вот эта единственная память — пионерский галстук. Пуще глаза берегу его… Как Гульнара выглядела в солдатской форме — представить не могу. Все вижу ее рядом — в галстуке, смуглолицую, безудержно веселую…