Будем жить

Бойцу с позывным Топотун

Что может быть общего между двумя совершенно разными по темпераменту мужчинами, с разными привычками, пониманием жизни, но находящимися волею судеб и решением командира в одном блиндаже и плечом к плечу несущими службу?

Мы с Бородой были полной противоположностью друг другу, но нам это не мешало. Где есть пламя, там и лёд нужен. Мы делили между собой воду, еду, боекомплект и, само собой, дежурства, когда нужно было стоять в секрете и следить за обстановкой.

Случилось как-то, что закончились у нас батареи для радиостанции, и Борода, взяв её с собой, пошёл в пункт их замены. После его ухода прошло уже довольно много времени, и меня охватила непонятная тревога. Что могло произойти?

Недолго думая, пошёл по его следу, благо дорогу знал хорошо. На лесной тропе встретил нашего бойца с позывным Леший. Здесь, на фронте, нет имён, фамилий, есть только твой позывной и условные обозначения: «триста» – ранен, «двести» – убит. Леший сообщил мне, что Борода – тяжёлый «трёхсотый» и его эвакуируют. На открытом участке местности он был атакован дроном-камикадзе. От прямого попадания ему удалось уклониться, но взрывом оторвало часть правой ноги.

Страшную новость принёс Леший вместе с рацией! В голове не укладывалось… Больше двух лет, будучи мобилизованным, Борода нёс службу, всякое повидал за это время, через многое прошёл, и вот… В голове путались мысли. Приказа покинуть позицию не было, и подкрепления тоже нет, – значит, буду один теперь нести службу.

Сутки так оно и было. Я продолжал следить за обстановкой и докладывать командиру. На следующий день ко мне явился Леший с устным приказом срочно покинуть пост, взяв с собой по максимуму боекомплект, и прибыть к ним на позицию: стало известно, что в лагере противника оживление и он собирается наступать.

Взяв с собой десять магазинов и десять гранат, мы пошли на позицию. Старшим там был боец с позывным Воркута, с ним Леший и Бонус; меня на время прикомандировали к ним.

Позиция представляла собой уходящий в поле невысокий кустарник с опавшими листьями. Накрывшись чёрной плёнкой, я стал копать себе окоп. Копал два дня. Ночевал там же под плёнкой, давая ветру развеять мою тепловую сигнатуру, чтобы не быть замеченным дронами, снабжёнными тепловизорами.

Ночью, кроме прочих дронов, прилетала «баба-яга» – здоровенный металлический дрон, оснащённый хорошим оборудованием и способный нести до двухсот килограммов взрывчатки. От работы его мотора и винтов раздаётся жуткий грохот. Тут главное – затаиться и не шевелиться.

Я лёг на дно своего окопчика и укрылся спальным мешком. Вроде миновало. Через несколько минут в ста метрах от окопа раздался взрыв, похожий на хлопок. В голове мгновенно промелькнуло: значит, «бабка» подарки принесла, разбросав их вокруг.

Весь следующий день и последующую ночь продолжал окапываться. Я ковырял сапёрной лопаткой твёрдый грунт в час по чайной ложке, но всё же к утру второго дня сумел углубить окоп настолько, что мог стоять в нём почти в полный рост. Разложив боекомплект, собрался было отдохнуть, как вдруг по рации меня вызвал Воркута: «Враг на девять часов! Прикрывай!»

Забрав магазины и гранаты, я нашёл в нужном месте роскошный дуб. В его густой кроне, ещё не сбросившей листву, дроны не могли меня заметить, да и приближающийся враг не смог бы пройти мимо.

Заметив, что трава шевелится (значит, в ней прячется противник), я стал стрелять короткими очередями, бросил несколько гранат. Невдалеке раздался выстрел гранатомёта Воркуты – и тут же взрыв в поле. Ай да молодец Воркута! Не любит противник наших ручных противотанковых гранатомётов. Только бы Воркута успел сменить местоположение! С этим медлить нельзя: накроют очень быстро.

Но тут заработал пулемёт Лешего. Вражеский десант слаженно стал откатываться, уходя с линии огня. Не удалось им прорваться на этом участке, а тут ещё и миномёты наши вступили в бой. Ух, можно и передохнуть! Я сделал шаг правой ногой…

Взрыв прозвучал, как громкий хлопок! Я подпрыгнул, будто на раскалённом батуте. Упав на спину и взглянув на то, что осталось от правой ноги, понял, что наступил на мину «лепесток». Так вот что «бабка» ночью разбросала! Действовать нужно очень быстро. Счёт шёл на секунды, жизнь висела на волоске.

Достав из аптечки жгут, сперва растянул его и снизу наложил на ногу виток на виток, делая всё так, как учили на занятиях по медицинской подготовке. От жгута трещали брюки и кожа на ноге, – значит, всё правильно делаю, кровью не истеку. Теперь можно и парочку доз обезболивающего препарата ввести в другую ногу.

Боли не было. Было какое-то жуткое оцепенение. Сжались кулаки и челюсти. Так продолжалось недолго. Через несколько минут, достав рацию, сообщил командиру, что я «триста», и уточнил характер полученного ранения. Тот был краток: «Терпи, браток, помощь идёт».

Примерно через полчаса прибыли трое бойцов. Они положили меня на носилки с моноколесом и побежали в сторону тыла. До медицинского пункта и места автомобильной эвакуации было более тридцати километров. Каждая группа пробегала, неся меня на носилках, около четырёх километров и передавала следующей.

К вечеру прошли полпути. Меня разместили в блиндаже с бойцами, отвечающими за доставку и эвакуацию. Ребята напоили меня сладким тёплым чаем, всячески поддерживали разговорами. Наш полевой медик наложил на рану свежую повязку. К утру за мной прибыла очередная группа эвакуации.

За ночь от крови промокли одежда и спальник, на котором я лежал. Сознание медленно покидало меня, видения мирной жизни, как картинки, сменялись одно другим: вот мама и бабушка сидят на скамеечке в цветущем яблоневом саду, вот бегущий по зелёному лугу мой маленький сынок… Так тепло, спокойно становилось на душе, всё происходящее уходило куда-то далеко-далеко…

Но бойцы мгновенно приводили меня в чувство:

– Гад, что же ты делаешь? Не вздумай уйти в «двести», мы зря, что ли, тебя столько тащили?! Терпи!

И я терпел, цеплялся за сознание, глотал капли дождя и смотрел в небо… Вот так – бегом, под пристальным наблюдением вражеских дронов – мы добрались до медицинского пункта. Там рану осмотрели и, оказав необходимую помощь, отправили меня на автомобиле в Центр экстренной хирургии, где тотчас же и прооперировали. Дальше меня ждал госпиталь, где предстоял длительный процесс лечения и реабилитации.

Из новостных каналов я узнал, что на нашем направлении враг в количестве полутора тысяч человек, не найдя в позициях брешь