Умеет, что там уж говорить.

Да…

…Сидим в огороженном антимоскитной сетке закутке, отдыхаем.

Мужики – раскрасневшиеся, умиротворенные.

Мы с Санечкой уже и наверх идти собираемся, в лагерь, Толика там менять. И только Алёна рвётся в бой снова и снова: девушка, похоже, впервые в жизни, что такое более-менее «настоящая» баня, прочувствовала.

Ну, а мы, – уже потихоньку по пивку…

– Сань, – Славка потягивается. – Когда в Умбу на денек заедем, надо будет ту баньку заказать, на базе, на берегу Белого моря. Помнишь?

Саня фыркает.

– Я, – говорит, – там, в Умбе, вообще-то живу. Или ты меня уж совсем уж за дауна какого держишь? Закажем, какие проблемы-то. Если, конечно, чиновничество никакое не понаедет, любят они эту баньку под себя оприходовать, так уж повелось. Суки, конечно. Как и любое начальство на Руси…

Глеб негромко хихикает.

– Ты, это, – подливает еще пивка, – Санечка. За метлой-то следи, а то метет куда хочет. И Валерьяныча нашего не забижай…

Санечка хохочет в ответ.

– А Валерьяныч, – ржёт, – и сам сука, поди, еще та, когда на работе. Я его там не знаю, не видел. А здесь – да, человек…

Гена, собравшийся было раскуривать свою вечную трубку, неожиданно глубоко вздыхает. Прячет трубку и кисет в походный несессер и, спросив у меня разрешения, тянется за моими сигаретами.

Я делаю глоток, даю прикурить от своей зажигалки.

Тоже вздыхаю.

– Ну, вот, – говорю, – во всем вы, мужики, не правы. И я не начальство, и начальство далеко не все «суки». Да и вообще…

– Что «вообще»?! Что?! – заводится вечно отягощенный пролетарским сознанием Славка. – В чем Санечка-то неправ?! Ну вот в чем конкретно?! В том, что местные чиновники нашу баню занимают?!

Я аж сглатываю.

Вдыхаю и выдыхаю.

Сплевываю.

Но ответить не успеваю, потому что вступает Олег.

– И в этом, – говорит рассудительно, – кстати, тоже. Они вас из бани вышвыривают, что ли?! Просто платят и бронируют под себя. Причем, скорее всего, заранее. Так в чем они виноваты-то?! В том, что сделали то, что хотел сделать ты сам, Слав, просто они первыми в очереди оказались?! Так для этого чиновником быть не обязательно. Или, допустим, «силовиком». Достаточно просто иметь деньги за товар или услугу. Ну, и делать все вовремя. Вот, допустим, мог ты, зная, что будешь в Умбе перед отъездом, баню через Саню заранее заказать? Ведь мог?! Или что-то мешало?!

Славян хочет что-то возразить, но только хватает ртом воздух.

Потому что все правильно, и возразить, в принципе, нечего.

И справедливо.

Угу.

Но сдаваться Славка не любит.

Никогда.

И ни при каких.

– И что?! – выпаливает, наконец. – Сук среди начальства нет, по-твоему?! Лучшие, блять, люди страны, да?!

Я – только вздыхаю.

Знакомая песня.

Даже спорить уже устал.

Скукота…

– Почему нет?! – удивленно жмет плечами Олег. – Есть, конечно. И полно. Приблизительно, в процентном соотношении, – столько же, сколько и среди всего остального населения нашей с тобой Российской Федерации. Или, ты думаешь, «начальство» из какого-то другого материала сделано, а не из крови и говна, как мы, все остальные?! Ага. Сейчас. Точно такие же яйца, поверь, только вид в профиль. Ничем не лучше и не хуже всего остального населения: две руки, две ноги, одна более-менее соображающая тыковка. Или сам для кого-то не начальник?!

Тут Славик – уже совсем бурыми пятнами идёт.

И не потому, что «не начальник»: у него по бизнесу подчиненных-то побольше будет, чем у иного регионального чиновника.

Не в этом дело.

Просто он – проигрывать не любит.

Ни при каких обстоятельствах.

Никогда.

Впрочем, я об этом уже, кажется, говорил…

– Брек, – вздыхаю. – Охолони, Слав. Не заводись, ты не прав. Иди вон лучше Алёну вениками отхлещи как следует, раз обещал. А то она уже изъерзалась тут вся, по-моему. А мы с Саней пойдем потихоньку в лагерь, Толика надо подменить, а то он тоже попариться собирался. Ага…

Глава 43

…Но, тем не менее, еще один «заход» мы с Санечкой и сами сделали, не утерпели.

Потом помыли головы и окунулись в быстрый, холодный Индель: как раз перед галечным «пляжем», на котором мы и устраивали «баню», правда, образующий эдакую холодную, кристальной чистоты естественную «ванну»: небольшую заводину с медленным обратным течением.

Там было безопасно и хорошо.

Наплавались, намылись, вытерлись насухо и, – чистые и умиротворенные, – пошли с пляжа наверх, в лагерь.

Естественно, не одни.

Глеб с Олегом и повар дядя Вова – тоже с нами увязались.

Геннадий и Славян с Алёной, а также поваренок и «разнорабочий на все и про все» остались на берегу, каждый по своим причинам.

Гена хотел еще раз «напоследок погреться», поваренок должен был дождаться Анатолия, а Алёну Славян на этот раз уже должен был, наконец, как следует обработать вениками, как, собственно, и обещал.

Ну, – разобрались кое-как, короче.

Да и разбрелись…

…В лагере, к счастью, тоже все было спокойно и тихо.

Толик поздравил нас с легким паром и, благословясь, отправился вниз, мыться в свою смену.

Повар сбегал на речку, принес охладившуюся в Инделе сетку с заныканным по такому поводу бутылочным «Жигулевским». Санечка порезал острым ножом на аккуратные кусочки одну из пойманных с утра рыбин.

Я налил соевого соуса.

Глебушка смешал его с жгучим зеленым васаби.

Мы открыли бутылки и заблаженствовали…

– Слушай, Валерьяныч, – интересуется Саня, – осенью на восток пойдем, сходим на катере? Вдоль берега, само собой, не через открытое же море идти. Оно, сам понимаешь, себе дороже. А то тут мне про места интересные рассказали. Имеет смысл сбегать, проверить…

Я отхлебываю пиво прямо из горлышка.

Задумываюсь.

– Семга, горбуша? – спрашиваю.

Санечка отрицательно машет головой.

Сплевывает, даже немного презрительно.

– Откуда в жопе алмазы? – фыркает. – Не. Рыбина настоящая только здесь живет, на Варзуге и притоках. Тут самые ее места. Ну, и еще в Баренцухе, разумеется. На Баренцевом море, в смысле, на севере полуострова. На Баренцухе рыба даже и покрупнее, если так, честно. Но там ее, где могли, повыбили уже давно, разве что только в погранзоне с норвегами нормальные речки остались. Есть там сильные речки, да, но надо с погранцами говорить, а это дело непростое, хотя ты, наверное, сможешь порешать. А на востоке сёмги нет почему-то, не живет в тех местах рыба, хоть и места там совершенно безлюдные. Если только саама какого встретишь. Но зато, говорят, кумжи – шквал. Хорошая кумжа, жирная. Пойдем? Мужиков вон, если хочешь, тоже зови. Только, чур, без баб. Не потому, что я что-то против