Взводный ничего не ответил Котику, только кивнул, тяжело вздохнув.

* * *

В санитарном батальоне, приписанном к группе «Вагнер» на этом участке фронта, раненые долго не лежали. «Лёгких» на ноги ставили быстро, подлечив и заинтересовав материально. А «тяжёлых» отправляли на «большую землю». А чего койки занимать? Причитающиеся выплаты получил – и домой восстанавливаться. По контуженному рядовому Шиллеру начальник отделения сказал так:

– Неделю подержим… Начнёт слышать и членораздельно изъясняться, отправим в медсанчасть по месту службы. Пусть тамошние коллеги сами решают, что с этим красавцем делать. Ну, а останется «глухарём», в Россию, мать её… в Ростовский госпиталь отправим, я имею в виду. К тому же он не из наших, не «музыкант», короче.

Адам отловил Немца на выходе из кабинета, в смысле палатки психотерапевта. Придержав Артёма за локоть, спросил:

– Ты меня хорошо слышишь, Немец? Поговорим?

– Сл… слышу, только вы пог… по… ромче. А вы кто? – слегка заикаясь и глотая буквы, спросил Артём.

Они отошли подальше от нахоженной тропы между палатками медицинских специалистов и присели на ящик с тёплым песком у щита противопожарной безопасности. Был замечательный тёплый летний день, и, если бы не доносящаяся артиллерийская канонада в двенадцати километрах от санитарного палаточного городка, можно было подумать, что это квест на тему военной игры «Зарница» семидесятых годов прошлого века.

– Я представляю частную военную компанию «Вагнер». Слышал, наверное? Являюсь командиром разведки штурмового подразделения, звать меня можешь Адам… но на «вы», – внимательно наблюдая за реакцией разведчика, пояснил «музыкант».

– Ясно, товарищ Ад… дам, – поняв шутку, ответил Немец. – Чуть погромче, ес… ес… если можно.

– Можно! Ну как ты, доброволец? Какие планы на будущее? – улыбнувшись и чуть повысив голос, спросил Адам.

– Норм… нор… всё в норме, короче, – тоже улыбнулся Артём, украдкой рассматривая крепкого на вид мужика лет сорока в «натовском» камуфляже с импортной автоматической скорострельной винтовкой за плечом. – А планы… подлечиться – и домой. В смысле в ро… в роту в смысле.

– У меня есть данные, что трёхмесячный контракт «добровольца» у тебя заканчивается… – Адам достал из кармана маленький электронный планшет и, ткнув в него пару раз пальцем, удивлённо подняв брови, сказал: – Вчера… вчера у тебя контракт закончился, парень.

– Се-е-е-рьёзно? – пришла очередь удивляться Немцу. – А вы откуда…

– Оттуда… – подняв палец вверх, улыбнулся Адам. – Короче, Артём Константинович, у нашего командования в моём лице есть к тебе предложение. Мы тут проследили твой славный боевой путь…

– Да вы шутите… – широко улыбнулся Немец.

– Перебивать старших по званию и должности запрещаю! – неожиданно громко и резко оборвал Немца «улыбчивый музыкант». – Мы тебе, Немец, предлагаем подписать контракт с ЧВК «Вагнер» сроком на шесть месяцев. Это для начала! Профиль применения менять не будем. Разведка. Рекомендую ознакомиться, – серьёзно сказал Адам и протянул Немцу несколько печатных листов четвёртого формата, оформленных в аккуратном синем файле.

– Ну я не зна… аю… У меня закончился… А в роте ка-ак… – начал мямлить Немец, машинально взяв у Адама бланки контракта.

– Почитай! Я завтра к тебе зайду. Рекомендую пару раз перечитать (а лучше – выучить) раздел «Денежное довольствие и социальные гарантии», – запустив руки в тёплый «пожарный» песок, дружелюбно улыбнулся «музыкант».

– Чи… честно говоря, никогда не ды… думал. Я же студент, мне в Мы… Москву. Сессию ещё успею… Па… последний курс, – сбивчиво начал уходить от конкретного ответа Артём.

– Никуда не денется твоя Москва. Стояла и стоять будет. И ГИТИС твой… А у нас опыта поднаберёшься, мы тебя по карьере двинем. Тебя ж никто с ответом не торопит. Я ж говорю… до завтра, – жёстко ответил Адам, поднимаясь с тёплого красного ящика.

– А как вы… – попытался засомневаться Немец.

– Это твоё, – перебив Артёма, сказал Адам и сунул ему в карман больничного халата плотный свёрток.

– А что…

– Это твоя премия за ликвидацию польской снайперской группы на нашем участке. Много хороших парней эти суки успели положить. Наш шеф слов на ветер не бросает. Расписываться нигде не нужно, – убедительно произнёс Адам, успокаивающе похлопав парня по плечу.

– А…

– Там единичка с нулями российских денег. Распорядишься по своему усмотрению, – уточнил «музыкант», давая понять, что разговор на эту тему окончен.

Как раз в это время мимо них проходила группа гражданских. Двое немолодых мужчин тащили какие-то кофры с непонятным оборудованием, а впереди, ловя равновесие на выбоинах грунтовой дороги, семенила на высоких каблуках молодая женщина в короткой юбочке защитного цвета. Она резко размахивала микрофоном с синим набалдашником и что-то убеждённо доказывала своим спутникам. Придержав Немца, Адам помахал рукой съёмочной группе и крикнул:

– Катя! Катюша, можно вас на пару минут?

Женщина обернулась, секунду поискала близорукими глазами Адама, а узнав, улыбнулась и тут же изменила свой курс, развернувшись в сторону щита противопожарной безопасности.

– Я так и знала! Я знала, что вы измените своё решение. Готовы? Вот прямо сейчас готовы, господин Адам? – семеня красивыми ножками по перепаханному техникой грунту, закричала симпатичная военный корреспондент московского телеканала, с трудом вытаскивая каблуки из вязкой земли.

– К вашим услугам, дорогая. В смысле вот этот герой сегодня к вашим услугам, – подталкивая вперёд Немца, уходил от ответственности Адам. – Рекомендую. Позывной – Немец. Герой – разведчик. Представлен к правительственной награде. Временно находится в санбате. Посмотрите, какая фактура! Молодой, красивый, интеллигентный…

И пока Катюша широко распахнутыми глазами оценивающе смотрела на нового героя её очередного телевизионного очерка, Адам развернулся к Немцу и громко сказал, протягивая парню красивые солнечные очки с чёрными стёклами:

– Читай условия контракта. Завтра зайду. Перед съёмкой интервью наденешь медицинскую маску и вот… очки. Морду на камеру не свети, кому надо – и так узнают. Очки завтра вернёшь, я их из Венесуэлы привёз. Память. Катенька, мы с вами квиты. Вопросы задавайте громче, герой после контузии…

* * *

Съёмочная группа одного из центральных каналов не отпускала Шиллера два часа. За пропавшим пациентом два раза прибегала дежурная медсестра из отделения, и даже лечащий военврач пытался ругаться с рыжеволосой барышней с микрофоном. Но все попытки медперсонала отбить своего контуженного у телевизионщиков разбивались об одну фразу:

– У нас личное разрешение товарища Адама! Вы мешаете работе государственного канала…

А когда военный корреспондент Екатерина узнала, что доброволец с креативным позывным Немец ещё и в театральном учится… Немец и правда