Он хмыкает.

– С рыбой в этом году – хорошо. Даже такие валенки ловят, каким я не то чтобы спиннинг, – я бы им и молотка-то не доверял, ибо один хрен мимо гвоздя по пальцу промахнутся. А вы со своими обловитесь так, что вам день на третий скучно уже станет. Уже даже и думаю, как вас потом развлекать. Жалко, лагерь переполнен, еще три группы, кроме ваших двух, а то бы свернулись пораньше да сходили на море, за треской. На белом катере…

– А у вас есть белый катер? – нежданно вклинивается девушка Алёна.

И как подобралась?

Зараза, конечно.

Мелкая.

Но, еще раз повторюсь, – хороша…

– Есть, – задумчиво окидывает взглядом городскую кобылку усатый помор Саня, – белый. Морской. С шестиместной каютой и всеми наворотами. Мужики вон, считай, подарили…

– О как! – делает вид, что удивляется, девушка Алёна.

Свои некоторые выводы по нашим с парнями персоналиям, уверен, она сделала еще вчера вечером.

В вагоне, так сказать, ресторане.

– Дорогой, наверное?!

Ну-ну.

Поиздевайся.

– Сань, – говорю, – зачем ты вводишь девушку в заблуждение? Это ведь почти что, считай, «во блуд». Не подарили. Дали недостающие два лимона при покупке. В долг. Саня постепенно отдает. В том числе и вот такими поездками. А катер действительно хороший, мы на нем в море и до покупки ходили, Саня его раньше в аренду брал. А потом появилась возможность купить. Вот и купили. Все.

– О? – закатывает глазки. – А вы всем по два миллиона даете?! Буду знать…

Надеваю самую любезную из самых моих любезных улыбок.

Смерть врагам.

– Нет, – благодушно выгибаю правую бровь домиком. – Только очень хорошим людям. Остальным, к сожалению, не грозит…

…Надула губки и ушла.

Вот, что называется, и поговорили.

Да, в общем-то, – не фиг было и начинать…

…Ладно.

Плюнуть да и растереть.

Переживем.

Докурил сигарету, аккуратно затушил окурок, полез в кабину.

Пора было ехать дальше…

…Где-то на середине дороги от нас вдоль дороги чесанул здоровенный бурый медведь, каких-то совершенно эпических размеров, с грязной, скомканной шерстью и худой, что твой гоночный велосипед.

Саня озабоченно пощелкал языком.

– Хреновый год в этом смысле, – закуривает. – Прошлое лето жарким было. Вся ягода выгорела, под снег почти ничего не ушло. А это у него, у миши, первая жрачка, как из берлоги вылезет. Пока еще новая-то поспеет. Хотя вон черника вроде уже пошла потихоньку, ну, да что это за черника – слезы. И вода в речке высокая, он и порыбачить не может толком. Все помойки перевернули. Как бы опять в лагерь не пришли, как в позапрошлом году. Помнишь?

Я хмыкаю.

Еще бы не помнить: сутки на крыше вот этого вот самого кунга просидели, или в самом кунге, пока они по лагерю разгуливали: медведица и два пестуна.

К счастью, не очень агрессивно настроенные, – так, перевернули одну палатку да помойку, где были прикопаны отходы с кухни, разворошили. Что, кстати, любопытно, – саму кухню не тронули.

А так – чувствовали себя вполне вольготно, не боялись ни заведенных движков, ни криков, – вообще ничего.

Стрелять-то их там нельзя.

Заповедник.

Хорошо, хоть спирт был.

Удавалось время от времени расслабиться и скрасить, так сказать, ожидание.

А так бы черт его знает, что бы натворили со страху, пока не приехали вызванные по рации егеря с заповедника и не прогнали зверюг. Да и со спиртом тоже адреналина хапнули, мама не горюй.

Но это все – так, детали, на которые, тем не менее, надо закладываться, если осознанно путешествуешь на севера.

Иначе никак…

– Ну, – интересуюсь, – и что?

– А-а-а, – машет одной рукой, другой не отпуская баранку, естественно. – Как бы еще хуже не было. Оголодал зверь…

Я хмыкаю.

– Ну, – говорю, – и что с этим делать будем?

Он снова машет рукой:

– А что тут сделаешь, – пожимает плечами в такт тряске, – заповедник. Ружьишко я, конечно, прихватил левое. Так, чтобы, если что плохое, скинул его потом в реку, да и с концами. Но на виду его в лагере не оставишь, надо ховать. Да и на речку не возьмешь.

Я опускаю боковое стекло, сплевываю, высунувшись и рискуя оставить зубы на ухабах.

Закуриваю.

– Ну, – хмыкаю, – на речку пара пиропатронов у нас есть. Да и в лагере можно стрельнуть, если что. Хорошая так-то ракетница, мало косолапому не покажется. Надо только не забывать, под рукой держать, если что.

– А, ну тогда другое дело, – радуется. – Прорвемся. Тогда я ствол-то левый пока поглубже заховаю, чтобы охотоведы, если с проверкой приедут, случайно не нашли. Подальше положишь, поближе возьмешь. Если что, сначала пиропатроном можно отогнать. А потом уж достану, если чё, не беспокойся…

Некоторое время едем молча.

Думаем.

Да и разговаривать тут надо осторожнее, а то как бы язык не прикусить.

– Да я и не беспокоюсь, – лезу за виски в бардачок. – Знаю, что разберешься. Ты лучше гонку эту свою чуть убавь, а то из бутылки хрен отхлебнешь. Мне мои зубы еще и в гражданской жизни пригодятся…

Он хихикает и явно собирается сказануть какую-нибудь вовремя прилипшую к языку гадость, но все-таки притормаживает.

Я глотаю.

На этот раз виски, пробив все преграды, все-таки разливается по пищеводу и желудку мягкой теплой волной.

Ну, вот, – мы, кажется, и опохмелились.

Не прошло и полбутылки, ага.

Надо будет как-то подвязывать с этим делом, а то и рыбалки не увидишь.

Но пока – все-таки – хорошо…

Глава 17

…Когда наконец добрались до лагеря, мужики, конечно, вываливались из кунга уже совершенно измотанные.

И наши, и – эти.

Алёнины.

Девушка, кстати, сама-то как раз – ровно наоборот.

То ли вестибулярный аппарат отличный, то ли марку держать умеет.

Знаю эту породу, – у самого нынешняя жена из них: породистые девушки, жившие в детстве внутри Бульварного кольца и первый свой звуковой мессидж миру пославшие в роддоме имени Грауэрмана, – держат спину прямой, даже сидя в одиночестве на унитазе.

Дрессировка, черт ее побери.

В Питере, на центрах, я думаю, – все то же самое.

Знакомо…

…Быстро закинул рюкзак в указанную Санечкой палатку, собрал спиннинг, сунул в карман штормовки пачку сигарет и коробку с блеснами.

– Сань, – кричу, – наш камушек сегодня никто не проверял?

Он на секунду задумывается.

– Да вряд ли. Толик сегодня должен был с утра ваших соседей, две группы тут еще у меня, на Пану везти. Я вас встречал. Так что ты первый…

– Тогда скажи Славяну, чтоб водку наливал да первую закусь резал. Я быстро.

– А вот