— «Констебль», как ваши дела?

— Отлично дела! Два блиндажа наши. У противника четыре «двести» и семь взято в плен.

— Семь? Это круто. Главное, не останавливайтесь. Подтягивай туда резервы с тыла, и сразу занимайте все, что можно. Давай, «коммерс», стриги капусту, пока фарт прет! — пошутил радостный командир.

— Рома? «Абакан»? Давайте давите дальше. Пусть пацаны идут и идут. Дай им подкрепление. «Эльф» пусть к ним присоединяется, и берите самую высокую точку. У них там главный укреп.

— Принял.

— Стратегически важно закрепиться там, чтобы нас с запада труднее было контратаковать.

Третий блиндаж тоже взяли с наскока и, быстро зачистив его, двинулись дальше. В четвертом блиндаже и на его подступах проснувшийся противник грамотно организовал оборону и штурм увяз. «Горбунок» бегал по подвалу и переживал, что не может поддержать их своей артой из-за сильного снегопада и большого разлета ВОГов. Не выдержав, он сам выдвинулся с двумя бойцами на «Остров», прихватив с собой максимальное количество гранат для РПГ-7 и термобаров. В течение часа штурм был завершен, и мы взяли самую высокую часть позиции — блиндаж номер четыре.

— «Констебль» — «Эльфу»? Блиндаж наш! Слава ЧВК!

— Молодцы! Лучшие!

В этом блиндаже нам досталось огромное количество трофейного вооружения и боеприпасов к нему. Мы вызвали минеров из штаба, которые обезвредили украинские ловушки и заминировали подступы к нашим позициям. Это удалось сделать достаточно простым способом: они просто изменили направление направленного взрыва МОН-90, которые украинцы забыли взорвать. Нашей группе повезло в очередной раз, а противник сделал за нас всю работу по минированию позиций. Бойцы, наученные опытом предыдущих боев, выставил фишкарей с «ночниками» и приготовились к ответной контратаке «немцев». Рутинно, как только мы заняли украинские позиции, стали лупить минометы, гранатометы, крупнокалиберные пулеметы, стрелковое оружие и снайпера из частного сектора западных окраин Бахмута.

— Пацаны! Нам нужно так закрепиться на этой точке, чтобы вас не выбили, — дал я команду группам.

Дополнительно я завел туда две группы из свежего пополнения, равномерно распределив их между старичками.

— «Абакан», занимай со своими газовую заправку и гаражи возле нее. Ночью на фишке должно быть по два человека. В ста метрах от вас находится солевая база, и там противник. Не дайте им вас выбить. Вечером «Пустырник» обещал подкинуть ПОМок, чтобы вы заминировали все подходы с севера!

— Принято.

Пленные

Еще до того, как привели пленных, на меня вышел командир группы РВ, которая стояла в трехэтажках, и сообщил, что снимает для меня отряд снежинок, которые ведут мне подарки.

— Кстати, «Констебль», чуть не забыл. Мы тут прижмурили одного вашего кента украинского. Он с ваших позиций вдоль забора крался и напоролся на наш секрет. Заблудился, видимо.

— Принял. Раз вы прижмурили, то и трофеи ваши. Документики бы только в штаб его отправить со всеми вместе.

— Передадим. Договорились.

Когда в подвал привели пленных, которым очень сильно повезло дойти без приключений: шел снег, и из-за него украинцы не могли накрыть их и наше сопровождение минометами. Я мельком взглянул на их осунувшиеся лица и сгорбленные плечи и стал дальше руководить боем, наблюдая, как их укладывают лицом в пол в ожидании представителей штаба. Двоим из них медики стали оказывать помощь, перевязывая осколочные ранения, полученные ими в блиндаже. Через тридцать минут из штаба приехал старшина взвода, чтобы лично допросить их и этапировать после первичного допроса дальше в тыл. Он взял себе в помощники «Баса» и стал проводить первичный опрос.

— А чего это у вас так перегаром несет? — удивился наш старшина, оглядываясь по сторонам.

— Так это от этих, — кивнул в сторону пленных «Бас».

Несмотря на то, что в подвале стоял густой запах, состоящий из аромата буржуйки, давно не стиранных вещей, медицинских препаратов, кофе, табака и человеческих тел, с приходом пленных в помещении повис дух вчерашнего алкоголя не лучшего качества. Перегар перебивал все запахи, отравляя собой воздух. Дополнительным бонусом, который помог нам в штурме «Острова», стал жесткий бодун, в котором находились все украинские военные.

— Вот это газовая граната! Да, Серега? Не то, что твоя, которую ты там распылял, — пошутил я, подходя и здороваясь со старшиной.

— Кто старший? — громко крикнул старшина, как будто думая, что украинцы глухонемые и не могут его услышать.

— «Констебль», у тебя переводчик есть?

— Я… Я старший. Старший лейтенант, — подал голос один из пленных.

Его по команде старшины быстро подняли и посадили на стул.

— Ты командир этой группы?

— Я. Позывной «Горыныч».

— «Горыныч»? То-то я смотрю от вас так и несет паленым! — заржал старшина. — Не ссы, «Горыныч», с вами теперь все будет в порядке. Откуда?

— Харьковская тероборона. Мобилизованные.

— Сколько лет?

— 1970-го года рождения, — глядя исподлобья ответил он.

— Срочку где служил?

— Нигде. Я учился, когда СССР развалился, и получил лейтенанта уже в Украине.

— Ладно. Разберемся. Поднимите всех, — приказал старшина.

Он стал, не спеша прохаживаться мимо строя пленных, расспрашивая их и задавая невинные вопросы. Шестеро из них были в возрасте, и только один был помладше и отвечал на суржике — смеси украинского и русского языков. Сначала он стал немного дерзить, но после того, как старшина заметил ему, что с таким гонором обычно долго не живут, он испугался.

— Хлопцы… Та я гхотов сотруднычать. Тильки нэ вбывай-те, — затараторил он.

— Молодец! — похвалил его старшина. — Умный парень. Сколько вас там еще на «Острове»?

— Може двадцать, може двадцать пьять. Не бильше.

Старшина посмотрел на меня, давая понять, что работы еще много.

— Ладно. Грузите в мой «Патриот» лейтенанта, и того бойца, — указал он пальцем на молодого.

— Могу только этих забрать. За остальными через час приедут. Документы и личные вещи тоже заберу.

Старшина забрал гаджеты и их ксивы и уехал в Зайцево.

Глядя на этих возрастных мужиков, я вспомнил передачи, которые смотрел отец в 2014-м году про то, как начинались «Майдан» и гражданская война на Донбассе. Вспомнил, как переживал из-за этого отец, как стали портиться отношения с украинской родней, которая стала обвинять его в агрессии России. Вспомнил многотысячные митинги в Харькове в поддержку России. «Интересно, что бы было, если бы мы тогда защищали не только Крым — нашу стратегическую базу военно-морского флота в Азовском и Черных морях, но начали бы