Поэтому, когда в кафе появился Рустам и предложил обойти местное населения на верхнем плато и предупредить их об сбежавших, мы сразу согласились. Через час небольшая колонна из нескольких автомобилей по сигналу Рустама остановилась и из машин выскочили опять я, особист, солдат пулемётчик с пулемётом и присоединились к милиционеру. Машины пошли дальше, а мы стали подыматься на плато, где было раскидано на больших расстояниях друг от друга несколько жилых домов. Что они тут выращивали, чем жили – не знаю, но вверх по склону тянулись огромные огороды. Правда, в это время года они были пустыми, а ещё дальше виднелась опушка леса, как сказал Рустам – там уже шастали грузинские партизаны.

Обойдя все дома и всех предупредив, Рустам предложил прочесать ещё один кусок местности. Мы с особистом переглянулись и с сомнением уставились на пулемётчика. Если мы были налегке, я даже каску не стал брать, а оставил у ротного, то солдат помимо пулемёта с пристёгнутым коробом на 100 патронов, был одет в бушлат, а на бушлате плотно сидел бронник. И на шапке каска. Уже сейчас у него была красная и потная рожа.

– Как тебя зовут?

– Николай.

– Выдержишь?

– Выдержу.

– Ну, тогда держись….

Участок, который надо прочесать, был небольшой. В длину километра три и в ширину полтора. Относительно ровный. Так…, небольшие впадины, овражки и всё это равномерно покрыто кучками кустарников, отдельными деревьями и огромными скалистыми обломками, торчащими из земли. Самое хреновое, что на всём протяжении он шёл вдоль опушки леса. Поэтому Рустама мы поставили на дальний от леса край нашей коротенькой цепи и побежали. Если ходить, то мы так до утра проходим. Поэтому и побежали, держа всё время друг друга в виду. Через сорок минут такого прочёсывания, мы остановились, тяжело дыша на краю отвесной стены метров в сто пятьдесят и сверху глянули на посёлок Ингури и базовый лагерь. Машины, на которых мы приехали на плато, только что вернулись обратно и оттуда вылезали солдаты и офицеры. Сглотнув тягучую слюну и высморкав сопли, мы дружно уставились на пулемётчика. Дааа…, мы были в поту, а того рожа, как из парной.

– Выдержу, выдержу, товарищи офицеры….

– Хорошо, сдвигаемся на триста метров вправо и назад чешем.

Когда мы в очередной раз оказались на краю стенки мы загнано дышали, а на солдата было страшно смотреть.

На наш немой вопрос, пулемётчик прохрипел: – Если воды попью, то ещё столько же прометелю…, – и мы заржали.

– Вот и я такой же был лет двадцать пять назад, – я сплюнул длинную и густую слюну, которая качество прилипла к моей груди. – А сейчас….., ну может быть…. Ещё…

И ещё раз плюнул, но уже более удачно: – Ладно, давайте уж до конца дело доделаем, – и мы побежали. Вернувшись к стенке, мы все с тоской посмотрели сверху на базовый лагерь, а Рустам на посёлок. Осталась последняя полоса и если её чесать, то обратно придётся лишние три километра просто брести. Чёрт…., неохота….

Мы одновременно посмотрели друг на друга, потом на пулемётчики и как-то сразу решили: – А на хрен это надо…

Тут же все оживились, в том числе и солдат, а я осторожно задал вопрос милиционеру: – Рустам, надеюсь, нам не придётся обратно переться по той дороге?

Рустам коротко рассмеялся и вытер пот с лица шапкой: – Здесь только одна дорога. По ней и пойдёт.

– Блинннн…., чтоб я опять в горы пошёл…., – рядом, примерно а таком же духе выразился особист Андрей, но только сочнее и содержательней. Лишь пулемётчик, постеснявшись офицеров, молча плюнул и в очередной раз вытер рукавом мокрое лицо. Как мы шли в лагерь, вспоминать не хочется, но когда пришли, пулемётчик без сил рухнул на скамейку, закатив глаза, и мы трудолюбиво захлопотали вокруг него. Сняли с него бронник и удивились – бушлат был мокрым насквозь от пота и тёмное, влажное пятно точно повторяло конфигурацию бронника. Пулемёт утащили в ружейку дневальные, а мы продолжили раздевать бойца и лишь потом глянули на себя. Мы были не лучше. Мой бушлат был тоже насквозь мокрый и от него несло лошадиным потом на версту. Появились командир батальона с замполитом и, полыбившись над нами, дали распоряжение срочно затопить баню.

Помывшись, одел всё ещё влажное обмундирование и поминутно принюхиваясь к себе пошёл к командиру роты. Комбат с замполитом и особистом уехали в батальон, а я от ротного связался с Сухуми, с полковником Петренко.

Только представился и тут же замолчал, так как на меня обрушилась лавина брани. Всегда спокойный полковник чехвостил меня, совершенно забыв, что он «инженер человеческих душ». Обвинял, что я специально сбежал, чтобы балдеть вдалеке от штаба, много было и других обвинений, но это я как всегда выслушал в пол уха. На то оно начальство, чтобы ругаться. Даже иногда для расширения общего кругозора и полезно послушать. Много чего узнаешь про себя интересного. А с познавательной точки зрения – узнаёшь новые словесные обороты и сочнейшие словосочетания. Как правило непечатные. Терпеливо дождался окончания бессмысленного начальственного трёпа. Бессмысленного, потому что он на меня не действовал. Да…, лет так двадцать – пятнадцать тому назад я может быть и дрожал бы от замполитовского гнева, а так сам мог кого угодно испугать или осадить.

Словив паузу, решительно начал: – Товарищ полковник, разрешите доложить о результатах поисков….

– Каких поисков? Копытов! Командир батальона всё уже доложил Командующему. – И начальственный гнев пошёл по второму кругу, как заезжанная пластинка, внушив некоторое сомнение в состоянии рассудка полковника. Но в конце мне удалось понять причину такого нервного срыва уважаемого полковника. Оказывается, генерал Коробко ехидно спросил Петренко.

– А как так вы потеряли офицера штаба непонятно где?

А Петренко, банально забыл про меня и вспомнил только после вопроса Командующего. Я представляю, если мне он такого наговорил по телефону, как он оттрахал остальных, кто летал с ним и не сказал ему про меня, когда садились в вертолёт.

После Петренко позвонил своему начальству и полковник Максимов весьма флегматично принял мой доклад: – Ладно, Копытов, будь там от нашего оперативного отдела. Да.., заодно проверь всю документацию в роте и на блок-постах….

Сообщил Максимову и о разговоре с полковником Петренко, так сказать прозондировал ситуацию.

– Ааа…, не обращай внимание… Что ты хочешь от замполитовской кафедры. Я бы сам с удовольствием из штаба сбежал.

В девять часов утра командование батальона, особист, я, командир роты и начальник милиции Рустам вновь собрались в кафе рядом с базовым лагерем. Водки на столах не было, все были настроены