Он выбрал. Он покинул Англию вместе с Руфью. Они поселились в Ровиле, а это � небеса обетованные для тех, кто живет на переводы от родственников.
Руфь поступила на службу почти автоматически. В скором времени по прибытии стало очевидно, что для человека с натурой мистера Уордена, проживающего рядом с двумя казино, его скудного жалованья явно недостаточно. Даже если бы Руфь не хотела работать, обстоятельства ее бы заставили. Но она давно хотела чем-нибудь заняться, и как только появилась вакансия в ломбарде, она за нее ухватилась. Работа была как раз для нее. Теория мистера Уордена заключалась в том, что именно в ломбарде женщина выудит лишний франк или даже два, когда представителю мужского рода в этом откажут. К тому же, постоянно проходя мимо, забегая и заглядывая туда, она получила почти официально заверенное право на любой вакантный пост.
С тех пор она и служила под знаменами месье Гандино.
Пятиминутная прогулка доставила ее на Променад дез Англэ, с его, по-видимому, вечной толчеей, гордостью Ровиля. Вечер был тихий и теплый. Солнце весело грело белые стены домов, яркие сады и два сверкающих казино. Но Руфь шла вяло, не обращая никакого внимания на весь этот блеск.
Посетители, отдыхавшие здесь зимой неделю-другую, склонны вспоминать по возвращении о рае земном, улучшенном заведениями для азартных игр. Но они � всего лишь посетители, их пребывание заканчивается, а у Руфи � нет.
Она услышала свое имя, повернулась и увидела отца, элегантного, как обычно.
��Что за вечер, моя дорогая!�� сказал мистер Уорден.�� Что за вечер! Вдохни запах моря!
Мистер Уорден, по всей видимости, был в приподнятом настроении. Он напевал песенку и покачивал тростью. Он часто щебетал что-то Биллу, жесткошерстному фокстерьеру, в котором, как и в хозяине, сочетались изысканность и легкое неприличие. Словом, мистер Уорден веселился.
��Я зашел в ломбард, но ты уже ушла. Гандино сказал мне, что ты здесь. Что за уродец этот Гандино! Но не плох, не плох. Он мне нравится. Мы немного поговорили с ним.
Приподнятое настроение легко объяснялось. Руфь знала своего отца, и предположила � впрочем, правильно,�� что Месье Гандино, любезнейший из всех хозяев ломбарда, одолжил ему, так, неофициально, небольшую сумму.
��Гандино должен выступать на сцене,�� продолжал мистер Уорден.�� С таким лицом он бы сделал состояние. Не захочешь, а засмеешься. Как-то на днях�
Он не договорил. По соседству с его лодыжками Билл, фокстерьер, повстречал знакомого и под бравурный аккомпанемент пытался откусить ему голову. Знакомый, джентльмен неясной породы, с рвением жевал лапу Билла, как истинный гурман. Ирландский терьер, совершенно беспристрастный, пританцовывал вокруг и пытался укусить любого, кто ему подвернется, а два пуделя, прыгая в гущу событий и выпрыгивая из нее, подбадривали всех лаем.
