поднималось солнце. Переправившись на другой берег, я взглянул на жилище старика. Дед сидел у завалинки. Увидев, что я остановился, он помахал мне рукой, я ответил тем же, затем отправился к своим.
Обратный путь через деревню был ещё более пугающим. То, что ночью казалось домами, при свете дня было руинами. Косые стены, провалившиеся крыши, поваленные заборы, за домами виднелась кирпичная, наполовину разрушенная труба котельной. «Прав был дед.» – подумал я.
Через четыре года, меня волей судеб закинуло в тот же район. Лесные пожары бушевали недалеко от деревни. Мы вели работы по борьбе с огнём. И самым жутким, что случилось со мной тогда, это принятие решения о поджоге домов. К тому времени уже точно было установлено, что жителей нет, что деревня мертва. Илью Андреевича в тот год я не встретил. Домик его был не заперт. Но обстановка внутри дала мне понять, что старик уже несколько месяцев не появлялся. Всё было покрыто слоем пыли, от печи местами отваливалась глина, в углах пауки не первый день плели паутину. Я не знаю, что случилось с Ильёй Андреевичем. Мы несколько дней провели рядом с деревней, он так и не появился.
Когда полыхали дома, я невольно вспомнил рассказы деда, его возмущение, его слёзы, его смех. И то что он говорил: «В реальность вглядывайся лучше, на людей больше смотри!» Я вспомнил и книгу, которую подарил мне дед. Тогда, проходя мимо тральщика, поглощаемого землёй, я снял рюкзак с плеч, вынул дедовский подарок. Обложка взглянула на меня уставшими глазами двух мужчин и молодой девушки, ниже я прочёл незнакомое мне слово: «Жерминаль».
