На это Наллапенну отвечает:

— Сестра Чакки должна этого добиться. Если она захочет, муж ей уступит.

А Каликунджу обращается к Карутамме:

— Дочка, попроси и ты об этом твоего отца.

Но Карутамма отвечает со всей решительностью:

— Я ни о чем не стану его просить.

Не хочет Карутамма, это сделает Панджами. Она попросит отца, едва он выйдет на берег и пока еще скупщики не успеют окружить лодку. Панджами надеется здесь извлечь и кое-какую выгоду для себя. Она явится с корзинкой и наберет в нее мелких рыбок, которые выпадут из сетей на песок. Рыбок этих она высушит, потом продаст. Вот тут-то она и скажет отцу, чтобы он продал улов не торговцам, а добрым соседкам.

Чакки пообещала женщинам замолвить за них слово — иначе они бы от нее не отстали.

К полудню на берегу снова собрались дети, женщины, торговцы.

Вдали над морем показались стаи чаек — они летели к берегу. Наверное, лов уже закончен, наверное, рыбаки уже вытащили из моря наполненные сети и выбрасывают рыбу на дно лодок. Две чайки со стремительной быстротой приближаются к берегу, и можно различить, что у них в клювах. Все вглядываются, и берег оглашается общим радостным возгласом:

— Это сардины, сардины!

Вскоре на горизонте показались лодки. Они шли на восток, к берегу. Панджами вихрем помчалась домой:

— Мама! Сегодняшний улов — сардины!

Обрадованные Чакки и Карутамма выбежали из хижины. Чакки не забыла и на этот раз мысленно послать благодарение богине моря за ее милость. Мать и дочь поспешили на берег, к которому подходила их лодка с богатым уловом.

Несколько лодок возвращаются из морских просторов. Мать и дочь стараются узнать среди них свою.

Кунджупенну, Наллапенну, Каликунджу и Лакшми не отходили от Чакки. Панджами уже держала наготове корзинку. А тем временем, обогнав все остальные, с быстротой птицы, скользя по гребням волн, к берегу мчалась лодка. Уже было видно, что она полна рыбы. Над ней вились чайки, за ней — остальные лодки. И возгласы гребцов уже доносились до берега.

Это лодка Чемпанкунджу. Он сам ее ведет! Он не стоит, он как бы парит над водой. Он не в лодке, он в небесах. Стремительно вздымаются весла и так же стремительно падают в воду. Великолепно гребут люди Чемпанкунджу. Есть что-то величественное в этом зрелище.

Каликунджу замечает:

— До чего хороша эта лодка! Недаром ее знают на всем побережье.

Услышав это, Чакки взмолилась:

— Не говори так, не хвали ее так! Можешь сглазить!

Лодка все ближе. Теперь Чемпанкунджу хорошо виден всем. Это уже не прежний Чемпанкунджу, он весь преобразился. Чакки кажется, что подплывает к берегу один из самых любимых сыновей богини моря!

Гребцы бросили весла, выскочили на песок и вытащили на него лодку. Вокруг нее сейчас же столпились дети. Среди них — Панджами. Но тут раздался грозный окрик Чемпанкунджу. Перепуганные дети разбежались в разные стороны. Все, кроме Панджами. Почему бы ей пугаться родного отца?

— Не смей подбирать рыбу из моей лодки!

Чемпанкунджу с силой оттолкнул Панджами. Девочка заплакала, громко вскрикнула «мама» и отбежала прочь. Чакки и Карутамма упрекали Чемпанкунджу. Женщины переговаривались между собой:

— Что за дьявол вселился в этого человека! Что с ним такое?

Итак, у Панджами ничего не получилось. Не видать ей рыбок, не получить за них денег… Она с такой уверенностью подошла к лодке отца, ей и в голову не могло прийти, что он рассердится. Неужели же Чемпанкунджу жалко для дочки несколько рыбешек?

То, что находится в лодке, принадлежит рыбаку. Никто не смеет этого трогать. Но то, что выпало из нее, крохи от богатого улова, — на это имеют право нищие и дети. Таков закон побережья.

— Сущий черт!

Чакки прижимает к себе плачущую Панджами. Мать и старшая сестра утешают ее. Им вполне понятна ее обида.

Вокруг лодки Чемпанкунджу толпятся скупщики. Впереди всех — Перикутти. Но Чемпанкунджу делает вид, что не узнает его.

Торговец Гхадар спрашивает:

— Сколько возьмешь за все?

Кунджупенну, Лакшми и другие женщины стоят тут же. Панджами, которая обещала замолвить за них слово, молчит. Молчит и Чакки.

Скупщики торгуются с Чемпанкунджу. Кунджупенну говорит своим подругам:

— Давайте спросим у него сами.

Наллапенну возражает:

— Разве этот дьявол нам продаст?

Между тем к берегу возвращаются одна за другой и остальные лодки. Чемпанкунджу хочется закончить торг первым.

Обращается к нему и Перикутти.

Чемпанкунджу отвечает Перикутти, как совершенно чужому человеку:

— А у тебя есть наличные? Я продаю только за наличные.

Тем временем торговец Гхадар уже протягивает Чемпанкунджу сто рупий с лишком, и Чемпанкунджу их берет: сделка состоялась.

Перикутти идет к другим лодкам. Но уже везде все запродано. Карутамма видит, как Перикутти с печальным лицом уходит с берега. У него не было при себе наличных.

Карутамма говорит матери:

— Молодой торговец остался без рыбы.

Чакки спешит вслед за Перикутти и спрашивает его:

— Ты просил моего мужа продать тебе рыбу?

— Просил.

— И что же?

Перикутти не отвечает. Сегодня ему не удалось ничего купить. А между тем давно уже не бывало такого богатого улова сардин, как нынче. Чакки все понимает: ведь она видела издали, как подходил Перикутти к Чемпанкунджу. Она говорит:

— Когда он видит рыбу, он забывает обо всем на свете!

— У меня не хватило денег. Но разве я не доплатил бы после?

— Только поэтому он тебе и не продал?

— Должно быть, так…

Перикутти ушел. Карутамме надо было бы с ним поговорить, утешить его. Но разве можно это сделать здесь, на виду у всех? Она вспоминает его слова: «Когда у вас будут лодка и сети, станете ли вы продавать вашу рыбу мне?» Помнит она и свой ответ: «Да, если ты дашь хорошую цену».

Каликунджу, Кунджупенну и другие женщины уходят; они очень злы на Чемпанкунджу. Дело не выгорело. Теперь им придется перекупать рыбу у торговцев.

Чемпанкунджу расплатился со своими людьми. Сети вымыли, растянули на берегу, и Чемпанкунджу отправился домой.

В руках у него деньги, много денег. Для него началась новая жизнь. Сегодня он работал во всю свою силу с трех часов утра, но, возвращаясь сейчас домой, не чувствовал ни малейшей усталости.

А дома было невесело. Он показал Чакки деньги, которыми были полны его руки. Но Чакки на них даже не взглянула.

— Что мне в них? И для кого эти деньги?

— Почему ты так говоришь?

— А вот взгляни-ка, что ты сделал с Панджами!

Только тут Чемпанкунджу обратил внимание на всхлипывающую Панджами. Чемпанкунджу строго проговорил:

— А