тяжёлым событием, случившимся с ним, появляется и нарастает мысль о мести этим людям за то, что они, в чём он уверен, не помогли ему, бросили его в беде, отвернулись от него. Вот тогда-то он и превращается в нелюдя, подобного жестокому хищнику, и начинает совершать непоправимые поступки, переходя все грани дозволенного, – старец замолчал, пристально вглядываясь в глаза девушки, словно пытался увидеть в них, всё ли она понимает, и, выдержав небольшую паузу, продолжил: – Ты, видимо, хочешь спросить меня, к чему это всё я говорю тебе? Так вот, дочь моя, ты должна понимать, что постоянно жить с тяжкой ношей на душе и с тяжёлыми мыслями нельзя. Да, многое порой, как кажется, не зависит от самого человека. Но человек должен пытаться изменить своё состояние. То, что гложет его изнутри, не навсегда поселилось там. Оно тоже имеет свой предел. Оно тоже однажды начинает отступать. Возникают вопросы: как человеку достичь этого, с чего начать и что нужно делать, чтобы изменить свой образ жизни. В уединении ничто извне не влияет на человека. Он изо дня в день думает об одном и том же, изматывая себя и истощая свои силы. Всё это следует прекратить раз и навсегда. Нужно общаться с людьми, заняться полезным и для себя, и для других делом, стать нужным кому-то и начать заботиться о ком-то. Вот в чём заключается начало победы над тяжестью в душе и над гнетущими мыслями. В этом и заключается мой совет. Поступив только так и не иначе, человек избавится от всего, что мешает ему жить полноценной и интересной жизнью, обретёт покой, станет радоваться каждому дню, начнёт уважать себя и других и в итоге почувствует уверенность в себе, в своих силах и возможностях. Люди заметят это и станут относиться к этому человеку подобающим образом. Только от них человек способен почерпнуть силы, и об этом следует помнить всегда. Вечным Небесам было угодно создать человека и определить жизнь среди подобных ему, дабы они питали друг друга силой и не погибли поодиночке, – старец замолчал, устало провёл ладонью по лицу, вновь посмотрел девушке в глаза и завершил начатое: – А теперь иди и подумай обо всём, что я тебе сказал.
– Я поняла тебя, дедушка, и обещаю, что обязательно подумаю об этом, – Дильбар поднялась и покинула юрту.
* * *
Иджими возле своей юрты чистил коня, расчёсывая ему гриву и хвост, когда к нему подъехал десятник из сотни ближнего дозора. Иджими взглянул на него. Десятник спешился, приложил руку к груди и склонил голову.
– А, десятник Джейран, – Иджими жестом ответил на приветствие. – Как твои дела? Давно я тебя не видел. Всё ли хорошо у тебя?
– Да, властитель, хвала Небесам, у меня всё хорошо, – вновь слегка склонив голову, ответил десятник.
– Что же, я рад за тебя. Ты что-то хотел?
– Властитель, прости, может, это не моё дело, но я хотел сказать тебе, что Джуйе не следует так поздно совершать одиночные прогулки. Мало ли что. Волки могут подойти к загонам на окраине стойбища. Это всё, что я хотел сказать, – десятник приложил руку к груди, склонил голову и повернулся к своему коню.
– Это верно, она всегда совершает вечернюю выездку. А когда ты её видел? – спросил Иджими.
– Три дня тому назад, властитель, – повернувшись к Иджими, ответил десятник. – Мой отряд был в ближнем дозоре. Мы объезжали стойбище и на восточной окраине повстречали её. Я предложил ей охрану, но она отказалась.
– Хорошо, десятник Джейран, я понял тебя, – кивнул Иджими.
Десятник запрыгнул в седло и отъехал от Иджими, скрывшись за ближней юртой.
«Три дня назад Джуйя уехала. Значит, Джейран видел её накануне вечером. Всё совпадает, и он не ошибся… Что-то важное я уловил в его словах. Что же? А, он сказал, что встретил её на восточной окраине стойбища. Вот что важно. В тот день я сопровождал Дильбар, и мы с ней вечером вернулись в стойбище из поселения шаманов. Так вот в чём дело! Джуйя в это время была там и, возможно, увидела нас. Ну надо же случиться такому совпадению! Она даже подумать не могла, что Дильбар обратилась ко мне всего лишь с просьбой помочь. Увидела нас наедине в столь позднее время выезжающими из леса и решила, что это означает только одно – между мною и ею всё кончено, нам больше не следует быть вместе. Вот в чём причина её спешного отъезда! Она гордая и не стала опускаться до выяснения отношений и винить меня в измене. Просто взяла и уехала подальше отсюда, чтобы не видеть меня. Хвала Небесам за встречу с десятником Джейраном! Он даже не представляет, как помог мне! Теперь я точно знаю об истинной причине отъезда Джуйи. Ох уж эти девушки! Порой просто невозможно понять их. Чем только они думают? – Иджими вдохнул всей грудью, потирая её рукой, и улыбнулся. – Как хорошо стало на душе! Ничего плохого не произошло, всё объяснимо. Пусть Джуйя отдохнёт у отца, а я найду способ сообщить о её ошибке». Иджими повернулся к коню, погладил его по шее и поцеловал в морду.
Глава четвёртая
– Властитель, прости, но к тебе срочно просится какой-то человек. Он говорит, что у него к тебе есть разговор, – приложив ладонь к груди и склонив голову, сообщил вошедший в шатёр начальник стражи.
Ю дуглу Демир-бек принимал пищу, сидя на расстеленных поверх ковра шкурах, в дальней половине шатра. Несмотря на то что жилищем усуней была войлочная юрта, он со своими тиграхаудами продолжал обитать в традиционных сакских шатрах, и со стороны можно было легко определить, где стойбище усуней, а где тигра хаудов.
– Кто он и откуда? – положив недоеденный кусок мяса на поднос и вытерев рот, спросил Демир-бек.
– Он ничего не сказал, властитель, но видно, что не из наших. Я велел ему прийти позже, но он настаивает, – ответил начальник стражи.
– Пусть войдёт, – кивнул Демир-бек.
Начальник стражи вышел, и тут же в шатёр вошёл низкорослый мужчина в козьей шубе и старой лисьей шапке-треухе. Начальник стражи вошёл следом и встал за его спиной, положив руку на рукоять меча. Мужчина приложил ладонь к груди и склонил голову.
– Кто ты такой и что тебе нужно? – поднявшись на ноги и подойдя к очагу, спросил Демир-бек.
– Властитель, мы можем остаться наедине? – не поднимая головы, спросил мужчина.
Демир-бек оглядел его с ног до головы, затем взглянул на начальника стражи и прикрыл глаза. Тот слегка склонился
