– Да, дедушка, я понимаю, – закивала Дильбар. – Но я не могу отказаться от… – Дильбар замолчала на полуслове и опустила голову.

– Что же, дочь моя, в таком случае ступай к нему, – старец доброжелательно смотрел на девушку.

Дильбар подняла голову и удивлённо взглянула шаману в глаза.

– Ступай, ступай, – с теплом в голосе повторил старец.

Дильбар вскочила на ноги и выбежала из юрты. Старец долго и задумчиво смотрел на полог на входе.

* * *

Осторожно войдя в юрту, где размещались больные, Дильбар посмотрела туда, где они лежали, и сразу заметила, что там находится только один из чужаков. Тихо ступая, она обошла пылающий очаг, приблизилась к мужчине и замерла у его ног. Он, как прежде, был укрыт лоскутным одеялом до самого подбородка. На его лице не было повязок, но оно наполовину закрывалось густыми усами и огромной тёмной бородой, а лоб прикрывали длинные локоны волос, пряди которых ниспадали на глаза. Увидев его в прошлый раз, Дильбар, несмотря на повязки на лице, сразу узнала его по глазам, но теперь, когда лицо было открыто, она не узнавала его. Девушка растерянно всматривалась, затем подошла ближе к голове и наклонилась над ним. Он вдруг открыл глаза и сквозь пряди волос посмотрел на неё. От неожиданности она быстро отступила.

– Дильбар, – услышала она слабый голос.

Не сводя с него глаз, она прикрыла рот рукой и обессиленно опустилась на колени.

– Дильбар, – вновь тихо, почти шёпотом произнёс он.

Дильбар, придя в себя, на коленях приблизилась. Он слегка повернул голову и посмотрел на неё. Дильбар взволнованно разглядывала его лицо, затем протянула руку и дотронулась до волос, закрывавших глаза, сдвигая их в сторону. Только теперь, увидев глаза, она узнала его и прикрыла дрожащие веки, из-под которых выступили слёзы.

– Да, это я, – прошептала она.

* * *

– Властитель, она была там. Сперва навестила старика, а потом больных. Пробыла там недолго и вернулась к себе, – доложил сотник Терим.

Наби-бек слушал, вытянув руки к огню.

– Что ещё? – спросил Наби-бек.

– Это всё, властитель, – ответил сотник Терим.

– За ней можешь больше не следить, – повернулся к нему Наби-бек. – А вот за стойбищем шаманов приглядывай день и ночь.

– Будет исполнено, властитель, – сотник Терим приложил руку к груди, склонил голову и быстро удалился.

«Что они там замышляют? Почему главный шаман до сих пор ни словом не обмолвился мне о Дильбар? Да, она дочь правителя, но для всех он болен, и всем обо всём важном следует сообщать мне, дуглу всех усуней. Или он не считает это чем-то важным? Может быть, и так. Он же не ведёт, как все, обычную мирскую жизнь. У него она другая, своеобразная. Вот и пойми его после этого. То, что важно для всех, может совершенно не интересовать его, и наоборот. Потребовать от него объяснения относительно Дильбар я не могу. Он под покровительством самого правителя и, как мало кто, обладает особой неприкосновенностью. К нему могут обращаться только с просьбой, но никогда с требованием. Таково его положение, о котором знают все. Он вправе поступать так, как сочтёт нужным, и ни перед кем не обязан держать ответ либо объясняться. Его особенные способности дают ему такие привилегии. Полагаю, что это справедливо, и правитель абсолютно прав, выделив его таким особым образом среди всех и оградив от любых притязаний на его свободу. Учитывая всё это и сложившуюся ситуацию, я могу всего лишь поговорить с ним о Дильбар, но захочет ли он быть откровенным со мной – вот в чём вопрос».

Наби-бек прошёл к шкурам, расстеленным поверх ковра, и устало опустился на них.

* * *

Дильбар остановила лошадь и взглянула в сторону юрты, возле которой Иджими боролся в снегу со своим младшим братом Илими. Она стала наблюдать за ними. Они громко и озорно смеялись и барахтались в сугробе. Иджими явно поддавался брату, прикрываясь руками, а Илими визжал от удовольствия и наседал всё сильнее. Дильбар улыбнулась, спрыгнула с лошади, подбежала к ним и стала помогать Илими, забрасывая снегом Иджими.

– Ах, вот вы как! Вдвоём на меня, да?! – вскочив на ноги, Иджими бросал в них снежками.

Они в ответ кидали снег горстями, подбегая и стараясь насыпать ему за воротник.

– А ты как хотел? Теперь Илими не один! – смеясь, кричала Дильбар.

– Да-а-а! – визжал Илими.

– Ну всё, сдаюсь! Мне вас не одолеть, – Иджими упал на колени, опустил голову и поднял руки.

– Что, Илими, пощадим его? – смеясь, Дильбар взглянула на Илими.

– Да, пощадим его! – крикнул Илими, подбежал к брату и насыпал ему снег прямо на голову.

– Вот я тебе задам за это! Вот ты получишь теперь! – поднимаясь на ноги и стряхивая снег с головы, зарычал Иджими.

– А ты сперва догони меня! – закричал Илими и побежал к юрте.

– Вот и сиди там, грейся! – отряхивая колени, крикнул ему вслед Иджими.

Илими остановился перед входом в юрту, отряхнулся и скрылся в ней, напоследок помахав рукой Дильбар. Девушка в ответ улыбнулась, кивнула и подошла к Иджими.

– Вырос он, а я и не заметила, – перевела дыхание Дильбар.

– А по мне, так и вовсе не подрос. Озорник этакий, – улыбнувшись, Иджими посмотрел на Дильбар. – А ты как здесь оказалась?

– От Фирузы еду, – тоже улыбнулась Дильбар.

– Как отец? – посерьёзнев, спросил Иджими.

– Всё так же, – перестав улыбаться, Дильбар вздохнула и опустила голову.

– Не кручинься так. Он обязательно поправится. Наш правитель крепче скалы, – Иджими попытался взбодрить девушку, но, видя перемены в её настроении, с пониманием предложил: – Может, зайдёшь к нам, горячего бульона выпьешь, согреешься?

– Хорошо, – Дильбар с благодарностью взглянула в глаза Иджими.

– Тогда пошли, – улыбнулся Иджими, и они уже было направились к юрте, но Иджими остановился. – Ты заходи, а я скоро приду.

Дильбар пошла дальше, а Иджими подбежал к её лошади, подвёл её к коновязи