И когда Виктор обратился с подобным вопросом к Платону, тот, совершено не стесняясь, сказал правду, ошарашив всех, а больше всего «Начинающего Есенина»:

— «А моё мнение лучше не спрашивать! Я никогда не любил стихов, особенно их учить наизусть в школе! Я в поэзии ничего не понимаю, потому её и не люблю! А если говорить о вкусе, то я люблю только стихи Пушкина! Так что эти стихи мне совершенно не понравились! Так, рифмоплётство какое-то!».

Но на удивление Кочета его такое признание было встречено с пониманием, и не только многими девушками, но и Виктором, ради друга сразу поменявшим тему разговора.

И лишь звезда вечера — голубоглазая блондинка — сжалилась над поэтом, слегка смягчив слова Кочета, а заодно и бросив камешек в его огород:

— «Так недаром ты технарь — в Бауманском учишься!» — как показалось Платону, сверкая суровой голубизной глаз, выдала она, возможно с её точки зрения сейчас оскорбительное.

— «Да! А до этого ещё и в Плехановском!» — не дал Платон упасть своему авторитету.

— «О-о!» — донеслось женское приглушённое.

А когда их разговоры случайно перешли на международные дела и спорт, то тут-то Платон и блеснул своими знаниями, теперь окончательно вызвав всеобщее восхищение и уважение.

С чувством победителя и выполненного долга возвратился он домой, проинформировав Павла, что их подарок очень понравился молодожёнам.

А вечером он узнал, что ещё 27 декабря левые партии Чили подписали пакт о создании предвыборного блока Народное единство, а ОАР, Ливия и Судан заключили между собой союз. А израильский спецназ в этот день на побережье Красного моря захватил у Египта советскую РЛС и с помощью вертолёта переправил её на Синайский полуостров.

В понедельник 29 декабря после обеда Платон традиционно зашёл в КО-7 повидать Олю и попробовать назначить ей свидание в новогоднюю пору. И там он неожиданно встретил своего одногруппника Валерия Герасименко, о чём-то уже мило щебетавшего с Олей.

— О-о! Оказывается, у меня есть соперник! И ещё какой?! — мелькнуло у него досадное предположение.

Техник-чертёжник Валерий Герасименко был на год старше Платона, мелковат телом, но очень красив лицом. Внешне он даже напоминал девушку. А его всегда кокетливо улыбающиеся сине-зелёные глаза с лёгкой поволокой могли свести с ума любую женщину.

— «Здравствуйте!» — обратился Кочет сразу ко всем.

— «Привет, Платон!» — первой ответила, сидевшая поблизости Вера Короткова, покосившись на Герасименко.

— «Привет, привет!» — почти синхронно ответили на приветствие Кочета, заметно покрасневшие Оля и Валера.

— А-а! Я, кажется, их застукал? — обоснованно предположил Платон, сразу демонстративно обратившись с вопросом к Вере.

А та прочувствовала ситуацию, позвав к ним, сидевшего в прямой видимости, их другого одногруппника всегда предельно корректного и мягкого в общении, крупнотелого Витю Демидовича, который был уже в курсе любовных предпочтений этих своих товарищей-студентов.

И подошедший к ним Виктор смягчил обстановку, придав ей нейтральный деловой характер. А вскоре за разговором вообще увлёк Валерия с собой долой с глаз влюблённых, нашёптывая ему:

— «Валер, ты, давай, тут людям не мешай, воду не мути! Тебе против Кочета вообще не светит! Даже твоя московская прописка не поможет!».

И Платон остался наедине с Олей, пытаясь заодно и выяснить у неё планы на встречу Нового года. Но девушка ответила, что будет его встречать традиционно в кругу своей семьи, а потом все дни готовиться к экзаменам и сдавать их. И только после сдачи каждого экзамена у неё этим вечером может быть свободное время. Но Платон уже знал, что домашнего телефона у неё нет. А давать свой номер он не решился, так как знал, что девушка вряд ли позвонит ему первая. Они поздравили друг друга с наступающим праздником, ибо последние дни декабря, как последние дни года, для всех были напряжёнными. Так что их следующая встреча и разговоры теперь могли состояться только в новом году.

Но в конце декабря всё же начались переговоры между СССР и США о прекращении арабо-израильского конфликта. Но сам конфликт всё ещё продолжался.

К концу 1969 году всем стало известно, что в черту города Реутов были включены поселок Агрогородок и деревня Крутицы в южной части города, а также все предприятия промышленной зоны.

Свой третий зачёт Кочет сдал 29 декабря по разделу Технологии Обработка давлением и литьё в пресс формы, но неизвестному ему преподавателю.

Под новогоднюю ночь стало известно об объявлении в республике Конго создания Конголезской партии труда под председательством Мариана Нгуаби.

А первый совместный поход друзей из ОГТ на вечеринку с девчонками состоялся под новый 1970 год к знакомым Юрию Сарычеву сёстрам Лебедевым — Елене и Галине, проживавшим в Салтыковке.

Как радист, подготавливая конференц-зал предприятия к концерту, Юра познакомился с, репетировавшей на сцене предновогодний концерт, молодой певицей Леной Лебедевой. Из разговоров та поняла, что Юра студент-вечерник МВТУ и из интеллигентной семьи.

К тому же он имеет таких же, как и он сам, симпатичных и интеллигентных друзей-студентов. Поэтому решила пригласить их к себе и сестре на встречу Нового года. И Юра согласился, пригласив Валеру и Платона, но заранее объявив им, что Лена — его девушка. Но на этот раз на встречу Нового года парни скинулись по десять рублей.

Вечером 31 декабря Сарычев с Поповым зашли за Кочетом и втроём двинулись на станцию Реутово. На этот раз они шли без сумок с бутылками, так как деньги сдали заранее, а Юра заблаговременно помог сёстрам Лебедевым и их старшему брату и тёзке в закупке спиртного, еды и закусок.

В компании оказались ещё и две подруги сестёр и молодой человек одной из них. Так что молодёжи было четыре на четыре, а фактически три на три. Из двух оставшихся девушек Платон сразу облюбовал себе Галину — младшую из сестёр. А та и не возражала, за стол сев между ним и Поповым, и получая галантные ухаживания от обоих. Галя была на два года моложе Лены и внешне была недурна. Во всяком случае, она была приятней старшей сестры, выглядевшей несколько потрёпанной, а из-за сорванного на репетициях голоса, казавшаяся ещё и старше своих лет. Однако за вечер, и особенно в танцах, Платон почувствовал, что та слишком пресна для него, не разговорчива, да и вообще, ни рыба, ни мясо. Так что