— Кто здесь?

И сразу сердце заколотилось как сумасшедшее, как тогда, летом, после памятной перестрелки в лесу. И не только потому, что окликнули по-русски. Голос был знаком! Отряд, шагавший по ночной дороге в сторону Севастополя, вел ни кто иной как их комиссар, Рихард Яковлевич. Которого успели посчитать пропавшим и скорее всего — погибшим. А вот он — нашелся!

— Товарищ Гервер?

— Товарищ Огнев? Отставить тревогу, свои!

— Ну, вот и встретились. Мы по какую сторону фронта-то?

— Скорее по нашу. Но тут сам черт не разберет. Вас сколько?

— Мы с Поливановой, два шофера, две санитарки, двое раненых — по счастью, оба ходячие. Три карабина, СВТ, ППШ, пулемет с одним диском.

— Две машины… А остальные?

— Не знаю. Мы последние снялись. Должны были в сторону Керчи отступать — но на патруль наткнулись — два мотоцикла, постреляли немного и разошлись. Они уехали, мы не преследовали. Две машины, возможно наших, видели на шоссе, сгоревшими. Издалека — примерно там и наткнулись на немцев.

— Это вы правильно, товарищ Огнев, что не преследовали. Рад слышать, утром еще и рад видеть буду. А то темно — хоть глаз коли.

— У вас транспорта не будет? Раненых и девчонок посадить. Мы почти сутки идем, ног даже у меня не осталось.

— Потерпите. Найдем где-нибудь.

26 октября Манштейн ввел в бой две свежие пехотные дивизии и 28 октября прорвал оборону на Ишуньских позициях. Шесть советских дивизий были полностью разгромлены, остатки 51-й армии не смогли удержаться в Крыму и к середине ноября эвакуировались на Таманский полуостров. Приморская армия отошла к Севастополю, попытки захватить город с ходу успехом не увенчались. Начиналась 250-дневная осада Севастополя.

Не сумев отступить с частями 51-й армии, наши герои оказались в городе-крепости. Развертывается производство минометов и боеприпасов к ним, строились бронепоезда, поднимаются орудия с потопленных кораблей, опытная секция линкора "Советский Союз" превратилась в батарею "Не тронь меня". И, разумеется, развертываются новые госпитали…