— Великий вождь, принц Алекс, прошу, дай мне слово сказать, — и, согнувшись ещё ниже, уткнулась головой в землю.

Меня едва смех не пробил. Ну а что, очень похоже: «Великий Государь, не вели казнить, вели слово молвить».

— Поднимите её, — обратился я к Таонге, но, когда девушки попытались поднять бывшую пленницу, последняя, словно потеряв всякую надежду на спасение, охнула, как от боли, и безвольно повисла на их руках.

И только тогда я смог разглядеть незнакомку. Лет четырнадцать, хотя в полумраке мог и ошибиться. Высокая, ростом не ниже 170 см, но это благодаря своим длинным, но очень тоненьким ножкам. Да и тело, совсем щупленькое, худое, скорее принадлежало ребёнку, а не девушке, отчего, вероятно, я и занизил возраст. И как издёвка природы, на эту худобу была навешана грудь третьего размера, и потому на фоне Таонги и Идоуу, выглядела девочка форменным дистрофиком. Черты её лица были заострены, глаза закрыты, как у покойника. И только одно выдавало в ней живого человека. По её щекам катились огромные, как алмазы, которые Элен намывала в ручье, слезы. На подбородке появилась капелька крови, и я вздрогнул, внезапно догадавшись, что девчушке больно, очень больно. И она, чтобы не поддаться слабости и не закричать, прикусила себе нижнюю губу. А потом её начало трясти, так сильно, что Таонга с Чебурашкой испуганно отскочили в разные стороны, а я едва успел подставить руки и подхватить, прежде чем она окончательно потеряла сознание.

— Дженни, — рявкнул я громко, увидев, что наш главный врач испуганно таращится на происходящее.

Слава Богу, подскочила и бросилась к Аджамбо, которую уже успел положить на шкуры.

— Что с ней? — спросил я, когда Дженни выпрямилась и, открыв сумку, извлекла из неё маленькую бутылочку с надписью на этикетке: «аммиак».

— Обморок, — ответила девушка, скручивая пробку, — может от недоедания или артериальное давление подскочило. А может, вайсовайгал синкопи.

Я, отпрянув назад, так как в нос ударил едкий, раздражающий своим запахом, нашатырный спирт и едва сдержался, чтобы не наорать на африканку.

— Какой синкопи, Дженни! — возмутился я, зажимая нос.

— Ну-у-у, рефлекторная реакция, на что-то происходящее вокруг. Это контролирует реакцию типа: «бей или беги». Стресс — одним словом.

— А просто сказать стресс, это никак? — тут же подключилась Элен, пришедшая в себя от острого запаха.

Дженни не ответила, поднесла открытую склянку к носу Аджамбо и едва та дёрнула головой, тут же прикрутила пробку на место.

Девчушка, застонав, приоткрыла глаза, удивлённо перевела взгляд на меня, потом на Элен и попыталась сделать какое-то движение.

Дженни её удержала, а я, взяв левую ладонь Аджамбо в свои руки, тихо произнёс:

— Лежи.

Почувствовав, что девушка расслабилась, я выпустил её руку из своих и, поднявшись на ноги, подошёл к Чебурашке. И только сейчас обратил внимание, почему стало вокруг намного темнее. Заслоняя костры своими телами, вокруг столпилась куча народа. Заметив Чику, просто наблюдавшую за происходящим, вскипел.

— Чика, — сказал я громко, — тут стало темно. Прикажи, чтобы не заслоняли огонь, и подойди сюда.

Толпа, не дожидаясь, пока начальник подаст голос, мгновенно отхлынула, а через минуту и Чика оказалась рядом.

Я обвёл взглядом всех троих, Таонгу, Идоуу и Чику и грозно спросил:

— А теперь вы расскажете, что тут произошло?

Слово взяла Чика. И периодически сбиваясь, выдала фразу, которой ещё больше запутала ситуацию:

— Аджамбо будура, динта бинта, иньямбо, ея, мартинетто.

Я только поморгал в ответ. Кроме Аджамбо и иньямбо, остальные слова оказались незнакомыми, поэтому, повертев головой и не увидев хвостика Джины, попросил Таонгу найти девчонку, что та и сделала.

А я, зажав в зубах зажигалку-фонарик и достав из кармана блокнот и ручку, записал перевод незнакомых слов.

Пока я это делал, все с интересом наблюдали за моим занятием, а особенно за маленьким лучиком света, который бил из моего рта. Надеюсь, за дракона не приняли.

Вышло следующее: «Аджамбо девственница, дочь ловца на коров, рыбу и мартинетто».

Последнее слово Джина на английский не перевела, потому, как не знала. А две буквы «т» я записал, как слышал на слух. Но, в общем понятно. Аджамбо — дочка охотника и рыболова. Хотя охотник на коров, звучало как-то не очень презентабельно. Попробовал уточнить про животное «мартинетто», на что Джина ответила:

— Большое животное, выше принца Алекса. Имеет крылья, но не умеет летать. Может убить льва одним ударом. Питается камнями, песком, травой и разными животными.

Я даже сглотнул, вот что-то мне это напомнило.

— Ест ополо?

Джина закивала.

Так и есть, пескоешка. Динозавр грёбаный. Из памяти ещё не выветрился оглушающий рёв, который издавало ополо. А зовут эту тварь, значится мартинетто, и он их пожирает. И льва одним ударом. Надо думать, что охотники на мартинетто очень храбрые люди, хоть и живут недолго. Ния рассказывала, что пескоешки стадные животные и попробуй напасть на такого с заострённой палкой. Я и с автоматом не горю желанием. Который раз подумал, а мы вообще где? В прошлом или нас в параллельный мир занесло? Или в XVII веке по земле всё ещё бродили подобные твари?

Выбравшись из задумчивости, я поднял голову и, увидев, как маленький лучик скользнул по телу Таонги, вынул изо рта зажигалку, попросил Джину постоять рядом в качестве переводчика и предложил Чике продолжить свой рассказ.

А дальше выяснилось, что охотники и рыболовы не относятся к высшей касте племени. Челядь — одним словом. Нет, вожди тоже иногда охотятся, но для них это удовольствие, а для отца Аджамбо — каждодневная работа. А потому, учитывая, что девушка простолюдинка, обращаться к великому вождю напрямую не имеет права. А если вождь её о чём-то спрашивает, отвечать можно, только стоя на коленях. Аджамбо обратилась к Чике, но бывшая старшая женщина, перепуганная вчерашней историей, отказалась от посредничества, и тогда девушка, можно так сказать, сознательно бросилась на амбразуру.

Я, конечно, мог отказаться от такой привилегии как выслушивать вопросы от бывших пленниц, когда они ползают на четвереньках, а что потом? Через месяц другой мы покинем общину, и не станет ли новый вождь умертвлять девчонок за неуважительное обращение?

— Вот что, Джина, — произнёс я на английском, — я не ваш новый вождь и стоять передо мной на коленях необязательно. Я очень скоро покину эти места, у меня своя дорога, и оставаться здесь не могу.

Договорить я не успел. Слишком долго строил предложения, чтобы