Не понимал этого и друнгарий флота, вовремя успевший со своими людьми закрыть ворота Перамы и не пустить в город варваров, которые сейчас разоряли соседнюю с ними гавань Парфенон. Там еще продолжали сражаться моряки императорского флота и торговых судов.

– Я поручил своему протиктору[163] все выяснить по поводу цепи, но он пока не возвращался, – доложил Зосима эпарху.

– Надо и соседние ворота закрывать, – сказал Ориха, заметив, что отряд варваров, убивая всех на своем пути, быстро продвигался берегом в сторону ворот Друнгария.

– Я уже отправил туда воинов, – сообщил Зосима. – Да и друнгарий виглы Фока извещен о случившемся нападении.

На друнгария виглы – городской стражи Константинополя – можно было положиться. По должности его еще называли никтепархом – ночным эпархом города. Ориха знал старика уже лет двадцать и полностью ему доверял.

– Ладно, смотри тут и, если будут новости, сразу меня извещай, – приказал эпарх. – Я буду в претории. И мне нужен пленник. Надо как можно быстрее узнать, кто осмелился на нас напасть.

«Судя по тому, что они приплыли с Понта, это могли быть только болгары или русы, – подумалось ему в тот момент. – Но как удачно выбрано время! Сразу после ухода из города большей части войск и отъезда василевса. Что это, случайность или следствие чьего-то предательства?..»

Уже совсем стемнело, когда Ориха вернулся к себе в преторий. Там центурион Нестор, отвечающий за безопасность секрета[164] эпарха и городских тюрем, сразу доложил ему, что варвары атаковали все гавани по Стенону.

– Доместик схол Варда уже дважды присылал сюда гонцов, прося подкрепления.

– А где я их возьму, рожу что ли?! – возмутился Ориха, выругавшись. Но, быстро взяв себя в руки, он приказал Нестору собрать всех гитопиархов – глав городских кварталов. – Надо, чтобы каждый из них к утру выделил по сотне человек на защиту города. Как там у нас с оружием?

Кроме охраны зданий претория и тюрем, центурион заведовал и городским арсеналом, где хранился запас вооружения на случай неожиданной осады города.

– Оружия хватит на всех, – заверил он эпарха. – Только какой прок от людей, ни разу не державших его в руках?

– Значит, пусть отбирают тех, кто умеет им владеть. Все они поступают в твое распоряжение. Декархов и пентеконтархов[165] назначь из своих воинов.

Центурион хотел еще что-то сказать своему начальнику, но появление магистра и доместика схол прервало их разговор. Варда был в полном военном снаряжении, с позолоченным шлемом в руках, и явно очень раздраженный и злой.

Предвидя вспышку гнева дяди императора, Ориха пригласил магистра пройти в свой рабочий кабинет. В отсутствие императора Михаила III власть в столице временно перешла коллегии из трех высших должностных лиц: препосита, или, как его теперь называли, паракимомнена – главного распорядителя императорской опочивальни, магистра и эпарха Константинополя.

– Похоже, варвары не собираются штурмовать стены города, – предположил Ориха, поднимаясь по лестнице на второй этаж, где находилась его приемная.

– Это пока не собираются, – заметил сердито Варда. – Нам надо готовиться к худшему. Я уже отправил гонцов в соседние фемы, но помощь оттуда подойдет только дней через пять.

– Пошли кого-нибудь разыскать тавулария Симеона, – велел эпарх секретарю, пропуская в свой кабинет доместика схол. – И если кто подойдет, сразу докладывай.

Ориха считал, что ему не стоит полагаться на организаторские и особенно военные способности дяди императора, но ссориться с ним сейчас не имело смысла. Поэтому он спокойно выслушал предложение Варды выбить варваров из гаваней, заметив только, что находившихся в столице сил недостаточно, чтобы освободить все порты сразу.

– Тогда начнем с гавани Феодосия, – предложил возбужденно доместик схол. – Мне сегодня не хватило буквально полтысячи человек, чтобы вышвырнуть оттуда этих негодяев.

– Думаю, к утру мы сумеем собрать еще пару тысяч воинов, – посулил ему эпарх. – И все же я считаю, нам надо вначале попробовать договориться с варварами. У меня есть предположение, что на город напали русы в отместку за захваченных в прошлом году купцов. А если это так, то от них можно откупиться.

– Откуда у тебя такие сведения? – спросил удивленный Варда.

– Пока это всего лишь догадка, основанная на том, что варвары приплыли с Понта. Кто нам оттуда может угрожать?.. Разве что болгары.

– Навряд ли. Они сейчас нас задирать не станут, – уверенно заявил дядя императора. – Ладно, попробую завтра выбить их из гавани Феодосия, а если не получится, тогда начнем переговоры.

Сразу после ухода доместика схол предположение эпарха о русах подтвердилось. Сообщил об этом протиктор, присланный друнгарием флота. Он также рассказал, что варвары для проникновения в Золотой Рог воспользовались двумя захваченными дромонами, притопив с их помощью перекрывающую вход железную цепь, что позволило их судам, имевшим небольшую осадку, пройти над ней.

– Хорошо, можешь идти, – отпустил офицера Ориха, увидев появившегося в дверях секретаря с тавуларием Симеоном. – Проходи скорее, нет времени на церемонии. В прошлом году ты был прав. Мне сейчас доложили, что на город напали именно русы. Так вот, я хочу поручить тебе с ними переговоры.

– А кто я такой, чтобы они захотели со мной разговаривать?

– Ну, во-первых, я назначаю тебя своим симпоном[166], во-вторых, ты защищал русов на суде и они должны быть благодарны, что казнили всего лишь нескольких их соплеменников. А когда все закончится, за оказанную государству услугу ты получишь должность квестора. Кстати, отставку этого старого интригана Агафия можно представить как одно из требований варваров.

Глава четырнадцатая

Босфорская крепость сдалась в тот же день вечером. Увидев приготовленные русами лестницы для штурма, ее начальник кастрофилак Стефан согласился открыть ворота, если всем ее защитникам будет сохранена жизнь.

Так что, оставив в крепости полторы сотни воинов, треть из которых составляли раненые, Радмир на следующий день рано утром отплыл в Константинополь. А уже к полудню его воины с интересом и удивлением рассматривали казавшиеся неприступными каменные стены ромейской столицы.

– Сменить гребцов, – распорядился полабский княжич, заметив, что скорость движения ладей замедлилась. – Скоро все отдохнете, уже немного осталось.

Но его словам не суждено было сбыться. Еще на подходе к гавани Феодосия до русов начал доноситься шум боя. А когда ладья Радмира наконец вошла в порт, перед ним предстала картина настоящего сражения, развернувшегося на причалах.

И справа, и слева от входа в гавань разделенные на две части русы отчаянно отбивались от наседавших на них ромеев. Особенно угрожающим показалось