Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 169
от врагов. Зато визирь (ферзь), наоборот, самая сильная фигура, которая может делать все, что только пожелает. Придумано это для того, чтобы правители всегда помнили – давать визирям слишком много власти опасно. Да и само название игры шах-мат («убей шаха») должно напоминать правителям Персии, что желающие их смерти всегда находятся где-то рядом.
В тот день шаха не радовала ни красота нового тронного зала, ни любимая игра. Виной тому была большая политика. Сегодня Фетх-Али предстояло принять непростое решение – заключать союз с турками против русских или повременить.
Пока шах слушал препирательства своих вельмож, часть из которых выступала за союз с турками, а часть против.
– Когда Россия воевала с нами, помогали ли нам турки или, может быть, содействовали прекращению этой войны? – громогласно вещал великий визирь-садразам Мирза Шафи Мазандарани. – Теперь же, когда положение самих турок крайне затруднительно и войной с Россией и Англией они стеснены со всех сторон, султан начал искать союза! Можем ли мы верить в искренность его намерений!
– Все это так, но Аллах дал нам верный шанс лишь помогая туркам, изгнать московитов из Грузии! – оппонировал визирю второй министр Хаджи Мохаммад Хоссейн-хан, прикормленный эмиссарами Ост-Индской британской компании.
– Турецкий султан хитрит и желает использовать нас как баранов для русских штыков. – Возможно ли верить туркам, когда до сих пор лучшие наши провинции, Баязет, Эрзерум, Багдад, Басора и другие, остаются в их власти! – продолжал настаивать великий визирь.
На это второй министр лишь развел руками и переменил тему:
– Тогда, может быть, возможным союзником для нас являются французы. Наполеон щедро обещает и войска, и артиллерию, и миллионы денег!
Дело в том, что Хаджи Мохаммад Хоссейн-хан уже получил первую взятку и от французов.
Но Мирза Шафи Мазандарани был последователен и тверд:
– Французы – друзья турок и будут стараться для них, а не для нас. К тому же военная помощь французов сейчас невозможна, а денежная более чем сомнительна. Франция ведет войну со всей Европой, и о нас Наполеон будет думать в последнюю очередь.
– На море французских кораблей нет, да и появиться они не могут. Так как англичане их флот истребили, а сухим путем все земли Порты Оттоманской по Дунай заняты русскими. Сверх того, Бонапарте, потеряв свою армию в сражении против русских в прусском владении Прейсиш-Эйлау, не может уже ничего отделить и должен сам себя укреплять, дабы вовсе не погибнуть! – подал голос молодой, но набирающий силу знаток европейских дел Мирза Абдолваххаб Нешат Мотамед ал-Даул.
Хаджи Мохаммад Хоссейн-хан, отрабатывая полученное золото, возражал на это как мог.
Когда спорщики Фетх-Али надоели окончательно, он хлопнул в ладоши:
– Мое решение будет таким! Мы воздержимся от союза с султаном и помиримся на время с русскими. Пусть они дерутся между собой. Когда же оба ослабнут, мы придем и заберем нашу Грузию! Главным переговорщиком с русскими я назначаю моего сына Аббаса-Мирзу, а от меня к русскому наместнику, вместе с его переговорщиком Степановым, поедет мудрый Багир-бей!
– Воистину мудрое решение! – закивали разом головами вельможи и, пятясь задом, покинули Мраморный зал.
Фетх-Али облегченно вздохнул. Сегодня была среда, а значит, вечером он должен был идти в сераль на смотр своих восьмиста жен, чтобы бросить одной из них шелковый платок с приглашением на ночь. От этой мысли настроение шаха сразу улучшилось.
К тому же евнух Ходжа-баши должен был сегодня доставить в гарем на смотр несколько новых жен. Поэтому нескольких старых шах решил передать (как высшую милость!) губернаторам провинций. Для себя Фетх-Али решил, что на этот раз расстанется с двумя постаревшими обитательницами сераля по прозвищу «Услада государства» и «Утешение страны».
Было уже время обеда, и в раздумьях о женах шах проследовал во внутренние покои. Кушать Фетх-Али предпочитал в присутствии начальника личной охраны – ферраш-баши и министра внутренних покоев – эндеруна, которые, стоя у стены, отвечали на его расспросы. Обычное меню шаха составлял любимый им плов и жареное мясо – кебабы. Затем шли фрукты, шербет и чай. Обычно перед шахом ставили до тридцати блюд, но сам он ел немного. Как и все персы, пищу брал только руками, даже жидкие кушанья забирая согнутым куском лаваша. Оставшуюся от шахского обеда еду съедали сыновья-принцы (их у Фетх-Али было пятьдесят семь), а уже то, что оставалось после них, вылизывала дворцовая челядь.
* * *
Майор Степанов и Багир-бек прибыли в лагерь графа Гудовича вскоре после Арпачайского сражения. Они не привезли ничего конкретного, лишь передали, что со стороны Персии для определения условий мира уполномочен лично Аббас-Мирза. Багир-бек пояснил:
– Тегеранский двор готов заключить мир, лишь бы условия его были выгодны для обеих держав.
Зная, что Франция и Турция стараются отклонить Фетх-Али от мирных соглашений с Россиею, граф Гудович старался убедить посланного в том, что союз с этими державами не может принести Персии никакой пользы.
– Французы и в особенности турки уговаривают вас вести войну против нас, чтобы выставить персидские головы вместо своих. Но вы сами теперь видите, как слабы турецкие силы и как испуганы после поражения. Поэтому союз с ними кроме вреда и кровопролития никакой пользы принести вам не может. Напротив, гораздо выгоднее и полезнее для вас быть в союзе с русским императором. Миром с Россиею вы много выиграете, а если не согласитесь на перемирие, то кровь ваша польется реками.
– Но у нас большое ополчение! – попытался набить себе цену Багир-бек.
– Большое число ваших ополчений меня не пугает, – рассмеялся ему в лицо Гудович. – Чем больше будет у вас войска, тем это будет гибельнее для вас.
– Почему? – напрягся посланец шаха.
– Да потому, что тогда ни одна русская пуля не минует ваших куч, а пушечное ядро вместо одного убьет десять. Вы настоящей драки еще не видали, ибо я разбил турок без всякой потери! – сказал Гудович с такой важностью и напыщенностью, что Багир-бею осталось только молча склонить голову.
А затем Гудович неожиданно для всех заперся в палатке и более никого не принимал, кроме барона Розена.
– Что с наместником? – спрашивали Розена взволнованные генералы и офицеры. – Не занемог ли?
– Хуже, – отвечал им Розен. – Хандрит и наместником более быть не желает!
Самолюбивый и тщеславный Гудович полагал, что одержанная им победа достойна самой высокой награды – фельдмаршальского жезла и никак не менее. Все остальные награды он считал уже ниже своего достоинства. Поэтому им была запущена целая интрига. Вместе с донесением императору о Арпачайской победе граф Гудович просил уволить его от звания главнокомандующего на Кавказе. Самолюбивый наместник намекал, что обижен тем,
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 169
