была его мама. Послышался нечастый конский топот. Дантал посмотрел туда же. Из распахнутых настежь крепостных ворот с высоты спускался на коне воин. Приблизившись, он спешился и подошёл к матери. Это был его отец. Они молча стояли друг перед другом. Мама приветливо улыбалась. Дантал оглянулся, пытаясь понять, видит ли ещё кто-нибудь встречу его родителей. Рядом с ним, за спиной, стояло несколько седых воинов. Ближний из них был очень знаком ему. Он вспомнил его, это был сотник по имени Даг, друг его семьи. Дантал повернул голову в другую сторону и увидел стоящую невдалеке Ортию. У неё было грустное лицо. Данталу стало жаль её. Ему следовало подойти к ней и успокоить её. Но он не знал, как теперь ему поступить. К кому из них идти в первую очередь, ведь по матери и отцу он тоже сильно соскучился.
– Как же так? Я встретил своих родителей, а ты, Ортия, не рада за меня, – произнёс он, в душе слегка обижаясь на девушку.
Кто-то коснулся его плеча. Он посмотрел. Это подошла к нему мама. Она, ласково глядя ему в глаза, тихо сказала:
– Ступай к ней. Не оставляй её больше. Мы с отцом рады за вас.
Дантал взглянул на отца. Тот одобрительно кивнул. Он шагнул к Ортии – и проснулся. За окном, выходившим во внутренний двор, зарождался новый день.
* * *
Вопреки ожиданию гостей, за утренней трапезой Диагора не было. Он появился ближе к полудню и с ходу сообщил им о своём деловом отбытии. Тут же в категорической форме он пресёк все их попытки уговорить его взять их с собой в это плавание. Строго-настрого наказав им не покидать дом и поручив оставляемому с ними помощнику по имени Фаилл заботиться о них, Диагор удалился.
Наступили дни сытного безделья. Всё чаще сиживая за столом, беседуя на разные отвлечённые темы, они невольно затрагивали события минувших дней, проведённых в том странном, по своей сути, походе. Лишь теперь, находясь вдали от того злосчастного ущелья, пребывая в безопасности, обеспеченной прекрасным человеком, добрым хозяином этого славного жилища, они впервые по-настоящему поняли, что только чудесным, воистину удивительным образом остались живы. И только здесь они ясно осознали, насколько близко от них прошла смерть, нещадно сразившая на своём кровавом пути и людей, и исполинов.
В один из таких вечеров все, по обыкновению, находились за столом.
– Сколько не думаю, а всё равно не могу понять одного. Откуда взялись эти великаны в той горной долине? – пророкотал обычно молчаливый Гром. – Никогда не слышал об их существовании. Не увидь я их своими глазами, ни за что бы не поверил никому и хорошенько бы всыпал каждому, кто осмелился бы поведать мне о таких созданиях.
– Именно поэтому нам не следует посвящать кого бы то ни было в случившееся с нами, дабы не приняли нас за глупых выдумщиков или, того хуже, за сумасшедших людей, – Форкис серьёзно окинул взглядом сидящих. – Хотя никому из нас не известна главная цель того похода, но то, с чем довелось нам соприкоснуться, может стать очень опасным для нас своими последствиями. Диагор прав: мы не знаем, выжили или нет те проводники-нубийцы, что оставались с лошадьми и колесницами. Может случиться так, что кому-то из них удалось вернуться в Египет, и тогда интерес властей к происходящему там будет очень большим. Они попытаются установить всех, кто вдруг сумел остаться в живых, а ими являемся только мы. Проводники не могут знать о нашем спасении, но нас окружают люди, и они разные, хоть и служат одному хозяину.
Форкис оглянулся, но, кроме них, в комнате никого не было. Понизив голос, он продолжил:
– Вернётся Диагор, и мы решим, как быть дальше. Здесь оставаться надолго не стоит. Я пока не знаю, куда нам придётся податься и что он посоветует, но подвергать опасности его и вас и жить в постоянном страхе лично я не желаю. Думаю, вы согласны со мной. Надеюсь, не для жалкого прозябания до конца наших дней боги увели нас от неминуемой гибели. Есть на земле одно место, где мне хотелось бы провести дальнейшую жизнь.
При последних словах он внимательно посмотрел на Дантала. Тот удивлённо встретил его взгляд, но ничего не спросил.
Форкис улыбнулся и завершил:
– Ну об этом поговорим потом.
Фаилл, притаившийся за дверным проёмом и всё это время очень чутко прислушивавшийся к каждому слову, сказанному гостями, осторожно ступая, удалился.
* * *
Дни были похожими один на другой. Некоторым разнообразием отличалась погода. Иногда шли обильные дожди, и тогда весь дом через распахнутые двери и окна наполнялся влажной бодрящей прохладой. Люди выходили из сумрачных комнат на внутренний дворик и подолгу вдыхали ароматы невероятно сгустившейся свежести, исходившей вдруг от зелени, на которую падали крупные звонкие капли, и от этого ощущали почти блаженное состояние. Порой со стороны моря внезапно задували сильные, но тёплые ветра. В такие мгновения очень низко над городом, почти касаясь крылами крыш, борясь с порывистыми потоками воздуха, носилось множество чаек, от крика которых вся округа наполнялась новыми звуками, не столь приятными для людского слуха.
* * *
Прошло двадцать четыре дня, как судно Диагора покинуло Галикарнас, держа курс на Навкратис. Теперь он уже возвращался обратно, причём не один, а в сопровождении старого корабля своего друга Прета. Пообщавшись с ним, на удивление Ортии, довольно непродолжительное время, они спешно тронулись в путь. Диагор вкратце сообщил другу о событиях, связанных с походом персов в южные земли, и о встрече с Форкисом и его людьми. Последнее сильно взволновало и заинтересовало Прета. Для Ортии это плавание было первым в жизни.
* * *
Дом встретил их неприветливой пустотой. На вопрос хозяина о гостях Фаилл, потупив взор, сообщил неожиданную весть о том, что за ними пришли люди из булевтерия и увели их, ничего не сказав.
– Когда это случилось? – Диагор негодовал.
– Четыре дня назад.
– Располагайтесь, я скоро буду, – обратился Диагор к Прету, Ортии и Лисиппу и быстрым шагом направился к выходу.
Следом за ним поспешили и двое его помощников. Фаилл вновь оставался с прибывшими гостями. Проводив своего хозяина недовольным взглядом исподлобья, он тут же исчез за дверью, ведущей в подсобные помещения. Лисипп, всё это время очень внимательно следивший за его поведением, заметив излишнюю суетливость, проследовав за ним до самого проёма, замер возле него, чутко прислушиваясь. Прет, бывавший не раз в доме друга, присел к столу и задумался. Молча осмотрев комнату, Ортия расположилась напротив него.
