— Я могу остаться в одной из каморок под крышей в модном доме мадам Моро. Там есть кровати для учениц.

Думаю, так будет лучше всего. — Фанни откусила бутерброд и продолжила с набитым ртом: — Ах, госпожа Пфайфер, вы совершенно правы. Пора перестать думать о прошлом и заняться будущим. Я очень рада тому, что ждет меня впереди!

Глава одиннадцатая

— Иисус и. Мария, мадам обязательно ездить так лихо? Меня совершенно растрясло, — кряхтела Йозефа. Одной рукой она придерживала шляпу, другой вцепилась в подлокотник элегантного черного «бугатти», принадлежащего Саре Моро.

Это была первая автомобильная поездка за ее семидесятишестилетнюю жизнь, и старуха с ужасом наблюдала, как фасады домов на улице Тухлаубен с головокружительной скоростью пролетают мимо.

— Не бойтесь. Мадам — опытный водитель, — заверила мастерица Сары Моро Эльфрида Шуберт, а Фанни, сидевшая посередине между двумя женщинами на заднем сиденье, обняла Йозефу за плечи.

— C’est vral![30] — прокричала француженка, не отрывая глаз от дороги. — К сожалению, придется поторопиться, чтобы успеть на вручение. Но вы можете на меня положиться: я ни разу не попадала в аварию.

Она резко свернула налево, в узкий переулок, и посигналила паре прохожих, задержавшихся на проезжей части. Автомобиль загрохотал по булыжникам, выехал на Юденплац и затормозил перед строгим белым зданием.

— Успели! — Мадам окинула взглядом элегантно одетых людей перед входом, с интересом оглядывающихся на ее автомобиль, поправила шляпку и вышла. Пока она открывала заднюю дверцу и помогала Йозефе выйти, Фанни рассматривала фасад. На треугольном фронтоне красовался герб артели закройщиков — ножницы и наперсток, а между вторым и третьим этажом тянулись буквы: «Дом городских портных».

«Сегодня я наконец-то получу документ о присвоении звания подмастерья», — думала девушка в предвкушении, выходя из автомобиля следом за Йозефой. Пожилая воспитательница так переживала, что не спала всю ночь, и была очень горда тем, что свою выпускную работу, венский костюм[31], Фанни сшила на нее. Лучшего наряда у Йозефы еще не было: юбка и жакет тончайшего английского сукна с пуговицами из старых серебряных монет.

Когда четыре женщины подошли к распахнутым входным дверям, послышалось шушуканье. Необычное платье Фанни, сделанное на манер кимоно, и седовласая мадам с вишневыми губами привлекли внимание женщин. Мужчины же дивились элегантному «бугатти» и обсуждали поршни, цилиндры, клапаны и мощность.

Пока дамы медленно поднимались по ступеням на второй этаж в парадный зал, Фанни думала о том, как быстро пронеслось время учебы, хотя прошло целых три года. Она узнала столько всего нового! Мадам Моро показала ей, как применять фантазию и воплощать желания клиенток с помощью необычных тканей, расцветки, скрадывающей недостатки фигуры, и индивидуального подхода. У Эльфриды Шуберт девушка научилась тонкостям шитья. Мастерица была строгой учительницей и поначалу часто ругала Фанни за «халтурную» работу. Той, однако, удавалось воздержаться от привычных возражений. Госпожа Шуберт служила у Сары Моро более двадцати лет, с самого открытия дома мод, и слыла одной из лучших портних во всей Вене. Фанни быстро поняла, что многому может у нее научиться, начиная от создания точных выкроек и правильного кроя и заканчивая разными техниками шитья и вышивки. Кроме того, госпожа Шуберт прекрасно разбиралась в тканях и показала девушке, как за ними ухаживать и придавать им нужную форму с помощью утюга. Она помогла Фанни с выпускной работой и была тронута, что ученица пригласила ее на торжественную церемонию.

В парадном зале уже сидело множество учеников, гордых родителей и мастеров, но Фанни удалось найти четыре свободных места в одном из первых рядов. Она с любопытством огляделась и увидела много знакомых лиц из других мастерских и модных домов: соучениц и соучеников, с которыми она раз в неделю сидела за партой в профессиональном училище. Все они были значительно моложе Фанни, но это ее не тревожило. Напротив, к ней часто обращались за советом как к ученице одного из самых значительных модных домов Вены.

Девушка заняла свое место. Йозефа наклонилась к ней:

— Уже почти одиннадцать. Сейчас начнут. Я так горжусь тобой, детка, — она потрепала свою воспитанницу по щеке.

— Знаете, вы отлично выглядите в моем костюме! — с улыбкой ответила Фанни. — Нужно посадить вас в витрину у мадам, чтобы все смогли полюбоваться.

— У меня никогда в жизни не было такой красивой одежды. — Йозефа провела рукой по сукну. — Спасибо тебе от всего сердца, детка.

— Перестаньте, — отмахнулась Фанни. — Это самое малое, что я могла для вас сделать.

— Ш-ш-ш, — зашипели на них соседи.

На сцену поднялся президент экзаменационной комиссии, одновременно занимающий пост председателя артели закройщиков.

— Дорогие подмастерья, дорогие родители, мастера и друзья нашей артели, — начал он, когда зал стих. — Приветствую вас этим чудесным июньским днем на торжественной церемонии выпуска нынешнего года. Я рад, что все вы сдали экзамен, а некоторые даже с отличием!

За вступлением последовала длинная речь об экономической ситуации в швейной отрасли и об ожидаемом развитии и успехах артели на ниве обучения. После этого началось вручение дипломов подмастерья. Фанни, зная, что ее имя будет названо в самом конце, возбужденно сжала руку Йозефы. Время пришло. Президент пробежал глазами по рядам. Найдя Фанни, он улыбнулся и кивнул ей.

— А теперь, друзья, представляю вам лучшую выпускницу этого года. С превосходными результатами, показанными в практическом, теоретическом и специализированном экзаменах, барышня Фанни Шиндлер получает итоговую оценку отлично!

Раздались аплодисменты. Йозефа обняла воспитанницу, а Эльфрида Шуберт энергично пожала ей руку. Мадам Моро расцеловала девушку в обе щеки.

— Toutes mes felicitations, та chere[32]. Поздравляю от всего сердца.

Поднимаясь на сцену, чтобы забрать диплом, Фанни чувствовала себя как во сне. Казалось, это один из лучших дней в ее жизни.

Сара Моро дала Фанни выходной. После торжественной церемонии все вместе на «бугатти» отправились на виноградники.

Там они расселись во дворике кабачка «У дорнбахско-го пастора», откуда открывался прекрасный вид на озаренный солнцем город.

Женщины заказали хлеб, свиное жаркое, пряный желтый липтовский сыр[33] и подняли бокалы рислинга и ротгипфлера за успех Фанни.

Сара Моро произнесла тост:

— Я очень горжусь вами, мадемуазель Шиндлер, и рада, что в моем ателье теперь есть еще одна превосходная портниха. Уверена, что мы и дальше будем прекрасно работать вместе.

— Подтверждаю: барышня Шиндлер превосходная портниха, даже если ее эскизы имеют мало общего с готовыми моделями, — сухо добавила госпожа Шуберт.

Все рассмеялись. Фанни проявляла большую фантазию, придумывая платья, но рисование не входило в число ее талантов, поэтому над ее набросками часто подшучивали.

После того как женщины чокнулись и выпили, мадам вынула из сумочки небольшой сверток и протянула его Фанни:

— В знак моей вам признательности, мадемуазель Шиндлер.

Фанни развернула бумагу, увидела кожаный футляр, открыла его, и у нее перехватило дыхание.

— Но, мадам, это в самом деле… я не знаю, что сказать.

— «Спасибо» для начало подошло бы, — пробурчала Йозефа.

— Конечно же! — Фанни, сияя, повернулась к француженке: — Благодарю вас. У меня еще никогда не было ничего настолько красивого. — Она положила раскрытый футляр на стол, чтобы показать старенькой воспитательнице и мастерице, что внутри.

— Иисус и Мария, — поперхнулась Йозефа, увидев на темно-красной бархатной подушечке позолоченные портновские ножницы.