Впереди «Дианы» грациозная лань, словно в мистическом танце, перебирала тонкими ножками; на голове – венок из трав, в знак добрых вестей от богини. Рядом с «Дианой» собака, которая время от времени преданно заглядывалась на живую статую в окружении девочек в белых накидках. Нежные голосочки выводили песнь: «Ты, Диана, Ясный свет небес! Родила тебя мать у маслины на Делосе для господства средь высей гор и лесов зеленеющих, и ущелий, и тайных мест, и потоков рокочущих. Ты, царица звезд, о Луна младая, девушкам внемли! Да воздается тебе, и поклоненье тебе будет вечно!»

Процессия достигла берега озера, после чего «Диана» прошла мимо императора и остановилась у воды. Музыка и хор «дев младых избранных» смолкли. «Звериная свита» попадала на землю, будто в изнеможении.

Из темноты возникали другие персонажи праздничного действия. Появились молодые нимфы, лесные обитательницы, похожие друг на друга как все дети природы: с обнаженными гибкими телами и длинными волосами. Кожа сверкала белизной, на головах – венки из веток. С чарующим смехом нимфы побежали к «повелительнице», окружили и начали раздевать: забрали лук и колчан со стрелами, отстегнули застёжку на плече, после чего ткань упала на землю, развязали шнуры на кожаных сандалиях. Затем приступили с пением обмывать ноги водой, набирая из озера пригоршнями.

Агриппина с напряжённым вниманием наблюдала за происходящим и в какой-то момент поймала себя на мысли, что поверила: облитая лунным светом «Диана» выглядела настоящей богиней! Сестра посмотрела на брата и по выражению его бледного лица поняла, что он первый, кто воспринимает всё всерьёз…

Нимфы оставили «богиню» и повернулись к Калигуле. Он вскочил с места, подошёл. Лесные создания, продолжив пение, начали раздевать императора. Обнажившись полностью, Калигула взял «богиню» за руку и с торжеством победителя громко воскликнул:

– Диана! Диана! Диана! Царица Леса и темной ночи, звезд и Луны, и всех судеб, и счастья! Ты супруга моя, а я супруг твой! Ты моя богиня, и я теперь твой бог!

С последними словами он шагнул в тёмную воду, не оставляя руку «богини». Медленно заходил дальше от берега, пока они оба не погрузились по плечи. Агриппина видела, как брат обнял «супругу», и в таком положении они с головой скрылись в воде…

Казалось, прошла вечность, но «божественная супружеская пара» вновь показалась на поверхности, затем появилась на берегу.

В лунном свете их мокрые тела блестели живым серебром. Нимфы обступили Калигулу, обернули в ткани и возвратили на «трон». То же проделали с «Дианой», получив разрешение императора увезти её обратно в храм вместе с шумной толпой ряженых.

Лицо Калигулы излучало сплошную радость.

– Ты видела, как я соединился с богиней? – спросил он сестру, не сомневаясь в ожидаемом ответе. – Ты видела? Кто будет отрицать, что Калигула – бог?

Последние слова прозвучали с угрозой. Она поспешила ответить:

– Я всё видела, брат мой!

Некоторое время Калигула молчал, словно испытывал терпение сестры. Затем произнёс загадочные слова:

– Нет, дорогая, не обманывай себя! Для тебя праздник не закончен – ты ещё не всё видела! Вот сейчас произойдёт замечательное представление! Ни за что не догадаешься, кто играет главную роль!

Калигула изменился в лице, как актёр-мим меняет на сцене маску.

– Мне говорили, что заключение брака Царя Леса с богиней Дианой сопровождалось жертвоприношением. Сегодня оно тоже случится!

Калигула хлопнул в ладони. Одновременно на стоявшем рядом алтаре «сам собой» вспыхнул огонь на поленьях. Следом воспламенились факелы, установленные вдоль дорожки в направлении соседней площадки, огороженной бревёнчатым забором. Когда занялись огнём факелы вокруг забора, стало настолько светло, что Агриппина издали рассмотрела деревянный ящик. Он стоял внутри площадки, а напротив… находился человек. Человек жался спиной к брёвнам и смотрел на ящик… Вначале Агриппина подумала, что брат решил развлечься каким-то цирковым представлением, но он поспешил с разъяснением:

– По твоей просьбе, о которой я мог только догадаться, увидишь необычную схватку гладиатора с диким зверем. Тебе понравится!

Агриппина не разделяла восхищения некоторых римлянок боями гладиаторов, тем более со смертельным исходом. Говорила, что для мужчин достойнее сражаться с врагами, чем убивать на потеху праздной публики. А позволять голодным хищным зверям разрывать на куски безоружного человека – вообще дикость! Агриппина с безразличным лицом отвернулась. Калигула грубо схватил её за шею и развернул голову к «арене».

– Нет, моя дорогая сестра, ты увидишь представление до конца! Присмотрись, может, узнаешь этого человека?

Она была вынуждена подчиниться, всмотрелась… Узнала Марка Лепида! Но почему он оказался в таком положении? Молнией сверкнула догадка – заговор раскрыт! Вот почему брат приказал доставить сестру сюда! Здесь он её казнит.

Охваченная страхом, Агриппина видела дальнейшее как в тумане… Калигула подал знак; стенка ящика с грохотом рухнула на землю. Огромный медведь с чёрной взлохмаченной шерстью, озлобленный долгим содержанием в тесном ящике без еды, сначала с недоверием вышел, затем понюхал воздух и, обнаружив человека, от которого исходил страх смерти, медленно направился к нему.

Как ни старался Калигула заставить Агриппину до конца смотреть на «жертвоприношение», как ни удерживал он её голову, ему не удалось исполнить свой замысел.

Агриппина потеряла сознание, а когда та очнулась, было приказано отвезти её в Рим и там ждать распоряжения императора. Он разберётся со всеми заговорщиками, а после решит судьбу родных сестёр.

 * * *

От заговора императора спасла случайность. Ему донесли, что в кругу друзей Марк Лепид нелестно отозвался о нём. Калигула назначил слежку, в результате чего открылась любовные связи главаря заговорщиков с родными сёстрами императора. Шпионы подкупили раба Лепида, который выкрал его письмо Агриппине с намёками «о скорых переменах в Риме». Калигула велел заключить под стражу заговорщика, но сделал это тайно, не привлекая внимания тех, кто мог быть также причастным к мятежу. Марка Лепида доставили в резиденцию императора на Неми, где пытали, вынудив признаться в подготовке заговора.

Лепид выдал известные ему имена участников и сочувствующих, в том числе в армейских кругах. Военачальников «приглашали» в Рим якобы для вручения наград и сразу казнили. А кто догадался, те, не дожидаясь расправы, покончили с собой. Преследованиям и казням подверглось большое число граждан, и среди них немало сенаторов.

Настала очередь расправы над сёстрами. Калигула лично выступил в Сенате