Они втроём сидели на земле и вели тихий разговор. День уже начался, но ещё не пропитал лесной воздух жаром.

– Сотник Ихлас, но нас же мало, – как-то удручённо сказал десятник Ортек.

– Ничего, Ортек, главное, мы здесь, и видим их, и пока не обнаружены. К тому же успели кое-что узнать о них, а это очень нужно, – резонно подметил Ихлас. – Но самое важное, Ортек, это то, что мы, как всегда, вместе и у нас есть уже хоть и небольшой, но опыт борьбы с волчьеголовыми, а это дорогого стоит. Простые люди, на которых они нападали, у кого отбирали скот, не могли противостоять им и от одного только вида нападающих приходили в ужас и оцепенение. Вот от этого волчьеголовые почувствовали своё превосходство над нами, считая, что мы все такие, и стали вести себя ещё более дерзко, оставаясь безнаказанными каждый раз после набега на наших бедняков. Однако при спасении сына Наби-бека и его друзей мы показали, что не все из нас такие безропотные и слабые, что умеем достойно противостоять врагу, каким бы он ни был… И вот что ещё я понял о них. Волчьеголовые не убивают людей, если те отдают то, чего они хотят. В основном, конечно, это любая живность. Это странно, но это так на самом деле. Я объехал ту окраину нашего стойбища, куда они наведывались, и поговорил с простолюдинами, и все рассказали одно и то же. Никого волчьеголовые не убили. Бывали случаи, когда они похищали людей, если нечего было взять, а когда другие приводили в лес скотину – в обмен на похищенных, всех пленников отпускали. Вот и пойми их после этого… Вроде и звери, но вроде как и не звери… Но и не люди. Одним словом, волчьеголовые. При всей дикости и звероподобности они всё же бывают как бы благоразумными, и им, кажется, не чужды такие понятия, как долг, терпение и единство… Хотя, возможно, я ошибаюсь, и это может быть не благоразумием, а всего лишь простыми повадками, не долгом, а подчинением слабых более сильным, не терпением, а вынужденностью, не единством, а стадностью. Всё может быть… Мы многого ещё о них не знаем, это понятно, но постараться узнать больше, наверное, обязаны, если получится. Вполне возможно, что эти земли принадлежат им, и они, как умеют и как могут, защищают свою территорию, но это тоже вызывает большие сомнения. Мы ведь не нападали и даже не знали об их существовании. Всё как-то противоречиво. С одной стороны, мы как бы должны разобраться во всём этом и не совершить непоправимого, а с другой – они представляют для нас опасность, и поэтому мы должны не разбираться, что да как, а уничтожить их… Конечно, всё это очень сложно, и мы можем так и не понять ничего. – Ихлас вздохнул и замолчал.

– Сотник Ихлас, а что, если не они направятся с мясом в главное стойбище, а оттуда придут за ним, ну, за мясом этим? – вдруг задал неожиданный вопрос десятник Хозан.

Ихлас и Ортек посмотрели удивлённо.

– Но такое может же случиться? – Хозан пожал плечами. – Только что пришло в голову… Ну раз они бывают благоразумными иногда, то могут же так поступить?

– Ты это чего? – растерянно спросил Ортек.

– Говорю же, в голову пришло, – вновь пожал плечами Хозан.

Ихлас отвёл взгляд от Хозана, опустил голову и медленно вытер ладонью лицо. Ортек нервно заёрзал на месте, хотел было что-то ещё сказать Хозану, но сдержался, отвернулся в сторону и зло сплюнул.

– Сотник Ихлас, что такого я сказал? – виновато спросил Хозан, уставившись на Ихласа широко раскрытыми глазами.

– Ты, Хозан, всё правильно сказал. Где же ты раньше был со своими этими мыслями? – покачав головой, процедил сквозь зубы Ихлас. – Как же я сам не подумал об этом? Ты умница, Хозан, светлая голова, а я тупица.

– Ну, сотник Ихлас, не надо так-то… не нужно так уж совсем-то… – ещё больше растерявшись, запинаясь на полуслове, стал говорить Хозан, прижав ладони к груди. – Я… я виноват, что это самое… ну… как там сказать-то… В общем, прости меня, если что…

– Да тебе, Хозан, не прощения нужно просить у меня, а награду, – Ихлас поднял голову и с благодарностью посмотрел на Хозана. – Ты же, Хозан, сам того не зная, только что уберёг нас всех от большой беды. Понимаешь? Мы могли бы попасть в западню между теми, кто идёт из главного стойбища, и этими, что в пещере, если бы начали атаковать последних, ну, этих, пещерных. Я ведь уже собрался это сделать. Теперь понимаешь?

– Не очень, – часто заморгав, покачал головой Хозан.

Ихлас вскочил на ноги. Хозан и Ортек тоже спешно поднялись. Ихлас шагнул к Хозану и крепко обнял его, потом порывисто отстранился, вытащил из-за пояса кинжал с инкрустированной драгоценными камнями рукоятью и обеими руками протянул его Хозану:

– На вот, бери, это тебе за наше спасение. Ты, Хозан, достоин большего, но это самое дорогое, что есть у меня с собой. Это подарок самого Наби-бека. Теперь он твой.

– Но… сотник Ихлас… за что… такое… мне? – вновь запинаясь на полуслове, растерянно бормотал Хозан. – Я не могу… принять… это… его…

– Бери, бери и пользуйся с честью.

Ихлас, улыбаясь и глядя прямо в глаза Хозану, взял его за плечи и слегка встряхнул дружелюбно.

* * *

– Пока ничего, – прошептал Ихлас.

Они с Ортеком вновь находились в дозоре на скале.

– Да, сотник Ихлас, ничего, а уже вечереет, – окинув взглядом небосвод, тихо согласился Ортек.

– Прав Хозан, не готовности мяса они ждут, оно уже давно завялилось, а дожидаются тех, кто придёт за готовым, – соглашаясь с правотой десятника Хозана, прошептал Ихлас.

У подножия скалы послышался лёгкий шорох. Ихлас и Ортек посмотрели вниз: там стоял воин и махал им руками. Подошли двое воинов и полезли вверх – сменить дозор. Ихлас и Ортек стали осторожно спускаться.

– Сотник Ихлас, старик наш, проводник, вернулся. Тебя срочно требует. Говорит, что что-то важное хочет сказать, – дождавшись, пока они спустятся, тихо доложил воин.

– Старик вернулся? – удивился Ихлас и быстрым шагом направился в лес. Ортек поспешил следом.

* * *

– Предводитель, я вот что вспомнил-то, глупая моя башка. Тебе же нужен человек, который хорошо знает эти горы. Так это же я, – увидев идущего к нему сотника Ихласа, старик, шаркая тяжёлыми сапогами, неуклюже подбежал и начал говорить скрипучим голосом, тыкая узловатым пальцем себе в грудь. – Я тебе нужен-то.

– Погоди, старец, ты как