Как выяснилось, не совсем рябчики, но что-то из разновидностей имелось. Не в Центральной Африке, а на севере и юге, хотя какое-то подобие и тут в саванне обитало. Если это то самое нечто облезлое, что иногда порхало с ветки на ветку, то и ну его к чёрту. Тогда уж лучше дикие утки.

— Ого, гляньте, что это, — своим восклицанием Дженни заставила меня и Элен мгновенно оглянуться.

Действительно, в стане врага стали вспыхивать факелы, с каждой секундой увеличиваясь в количестве.

Ого! Ну тут одно из двух. Либо собрались идти вымаливать прощение у духов, либо к нам в монастырь. Лучше бы к духам, потому как я отпускать грехи безболезненно так и не научился.

— Было бы неплохо, если бы поверили шаману и свалили все молиться, — согласилась Элен, снова приложив бинокль к глазам, — слишком много их. А если побегут все к тоннелю, ты уверен, что сможешь отбиться?

Вроде говорила спокойно, но голос слегка дрожал, выдавая лёгкое волнение.

Я прикинул мысленно все варианты развития и кивнул. Крупнокалиберный пулемёт — страшная штука, и напугать негров, особенно после предсказания колдуна, легко сможет, а то, что тела будет рвать на части и делать среди толпы просеки, даже не сомневался. А аборигены, кроме палок своих и луков, ничего не смогут противопоставить. Будут ли французы пулять из мушкетов после такого зрелища, тоже вызывало сомнение.

— Ну тогда ладно, — уже более спокойным голосом проговорила блондинка, — я тебе верю.

— Так где ты говоришь, родилась? — спросил я у Элен, чтобы отвлечь девчонок от предстоящих неприятностей.

— А разве я не сказала? — спросила Элен, продолжая пялиться в бинокль.

— Трущобы большие, а конкретно?

— Я родилась в каменных джунглях Манхэттенского Мидтауна, где по улицам всегда сновали проститутки разных национальностей и рас, и я очень довольна тем, что смогла вырваться оттуда. И скажу, что не без труда. Они засасывают похуже болота.

— А где ты занималась ювелирным промыслом?

— В Нью-Йорке. На шестнадцатом этаже в небоскрёбе на Канал-стрит. Небольшой кабинет между модельными компаниями. Типа каморки Джеппетто, но своя собственная и ни от кого не зависела.

— Джеппетто? А кто это?

— Ты не читал в детстве «Приключения Пиноккио»? — Элен уставилась на меня в изумлении. — Все дети его читают.

Ну да, только у нас был сплагиаченный вариант от Толстого.

— Читал, просто это было очень-очень давно. Успел подзабыть, как звали персонажей.

— А я помню. Недавно перечитывала. Хорошая, добрая сказка.

— Ага, — согласился я, — вечная борьба добра и зла.

— Странно, — сказала негромко Дженни, словно размышляя сама с собой, — люди придумали Красную книгу и заносят туда исчезающие виды растений и животных. А исчезающая культура, исчезающие племена, языки, обычаи, ритуалы? Кто-нибудь задумывался над этим? Ведь они тоже исчезают навсегда. Но нет, на это нашему миру наплевать.

— Будет наплевать, — усмехнулась Элен, убрав бинокль и оглянувшись на Дженни, — Красную книгу ещё не придумали.

— Красную нет, — согласился я, — а вот уничтожать народы уже начали, и мы им активно помогаем. И сегодня, у меня такое впечатление, придётся отстрелять энное количество чёрных парней, и женское население по отношению к мужскому увеличится ещё чуть-чуть.

— Да ладно, — ухмыльнулась Элен, — здесь их всё равно будет много, а вот Европа после всех своих войн гораздо дольше восстанавливаться будет. Или ты думаешь, женщины попёрли в Америку переселенками в поисках приключений? Просто в Европе им ловить было нечего. Это я где-то статистику читала. В середине семнадцатого века их было втрое больше в той же Англии. Вот их и резали почём зря, сжигали как ведьм, чтобы хоть как-то уравнять. С разрешения Папы, между прочим.

О как. Любопытная теория и вполне пригодна к употреблению. Я о таком даже слыхом не слыхивал.

Пока таким образом беседовали, толпа с факелами хлынула в направлении, где несколько часов назад мы их впервые увидели. На душе отлегло: расстреливать негров, которым влили в мозги непонятно что, мне совершенно не улыбалось. Кое-кто остался, но тут им просто не повезло.

— Уходят, — обрадованно воскликнула Дженни, — конкретно уходят.

Мы ещё некоторое время наблюдали за неграми, желая убедиться, что они не передумают, пока вдали не исчезли последние огоньки и контуры ландшафта не растворились в кромешной тьме. Со стороны леса доносился приятный аромат — то ли цветов, то ли хвои. В реке раздавались периодически громкие всплески воды, и всё вокруг дышало миром, покоем, не предвещая каких-либо неприятностей.

— Светает, — внезапно сказала Элен и, достав из кармана смартфон, подтвердила: — Шесть часов утра. Минут через десять-пятнадцать всех, кто остался, можно будет по головам посчитать. И странно, спать совсем не хочется.

— И мне не хочется, — поддакнула Дженни, — попробуй тут уснуть.

— Ладно, — я, подхватив НСПУМ и подошёл к лестнице, — наблюдайте, а я погляжу, чем наш отряд занимается, — и полез вниз. Но не успел спуститься даже на несколько перекладин, как Элен окликнула:

— Алекс, поднимайся, они разговаривают.

Вероятно, беседа велась давно, а попик только подошёл, потому как они явно что-то делили. Разобрать голоса было практически невозможно, и я просто включил слух, чтобы понять, чего ждать от наших визитёров.

Возмущался реально только один, а остальные тянули жребий для какого-то мероприятия, но и он перестал бузить, вероятно, вытянув короткую спичку. На самом деле, утрирую. Вынимали джентльмены что-то из шляпы, скорей всего, скрученные в трубочку бумажки, и те, кому достался приз, довольные получением второй доли, отходили в сторону. Второй доли. Помнится, у пиратов существовал такой делёж или нечто подобное. Хотя чем эта компания отличалась от морских разбойников? Только отсутствием шхуны.

Всего счастливчиков набралось четверо, и один из них, тот, кто изначально возмущался, радостным голосом заявил:

— Надеюсь, вы меня поняли. Подходим, поджигаем фитили и пиф-паф в туземца. Больше мужчин там нет, так что спокойно входим в монастырь. Овечки там, я понял, замечательные. У нас, кроме второй доли, — право выбора. Только сначала находим белую туземку и выясняем, где находятся каменья. И если всё понятно, заряжай мушкеты.

Кто-то ещё что-то говорил, о чём-то спорили, но меня уже ничего не интересовало. Слетел с лестницы вниз и, подскочив к тоннелю, наткнулся на Нию, которая