– Товарищи! – возвысил голос после окончания приветствий невысокий и невероятно широкий в плечах генерал, у которого бритая голова росла из капюшонных мышц практически без шеи. – На предполетный инструктаж – полтора часа, на подготовку к полету – час! Представители конструкторского бюро и летно-испытательной станции ждут вас в ангаре. Вопросы есть?
Летчики молчали.
– В пятнадцать сорок, – генерал взглянул на свои огромные наручные часы с циферблатом размером, казалось, с кремлевские куранты, – всем собраться у наблюдательно-полетного пункта. Полковник Ковров, вы отсидите оставшийся срок на гаупвахте после выполнения задания. Разойдись!
– Здравствуй, чего такой мрачный? – невинно спросил у друга подошедший Костецкий.
– Здорово. Есть причины. Потом расскажу, – зло ответил Ковров. – Извини, мне к телефону надо.
– А Галина где? – не отставал Костецкий.
– Валера, – остановился Ковров, – сейчас ты ко мне не приставай! Мне сейчас не до тебя! Мне жену надо найти! – проникновенно предупредил он.
– Я понимаю, – очень убедительно сказал Костецкий.
– Что ты понимаешь! – в отчаянии махнул рукой Ковров и побежал в сторону штаба. И вдруг резко остановился, медленно повернулся к Костецкому и спросил подозрительно:
– А ты что здесь делаешь?
– Я? – удивился Костецкий.
– Ты, – подтвердил Ковров, – это же не твой аэродром. Чего ты сюда приперся?
– Он меня привез, – голосом Гали сказало «нечто», одетое в бесформенный комбинезон технического состава, в наглухо застегнутом летнем шлеме, из-под которого выбивалась прядь волос.
«Нечто» до этого стояло около машины Костецкого, на автомобильной стоянке около ангара, в ряду других автомобилей военного начальства, и до поры старалось не привлекать внимания. Обычный техник, какие десятками слоняются по аэродрому каждый божий день.
Ковров как-то вдруг обмяк и спросил Костецкого:
– Почему не сказал?
– Не мог, – пожал плечами Костецкий, – вам же полетное задание давали… – и пошел к ангару.
Но, не пройдя и двух шагов, остановился:
– Вы это… только целоваться не вздумайте. А то подумают… летчик с техником… – и он, повернувшись, продолжил свой путь.
– Извини меня, – попросил прощения Анатолий. – Глупо все вышло…
– Я была у мамы, – сообщила Галина. – Она согласна. Она нас благословила.
– Заочно? – удивился Ковров.
– По фотографии. Я купила в киоске твою фотографию и показала маме. Она посмотрела на тебя и одобрила, – рассказывала Галина. – Ты ей понравился.
Галя не удержалась и, воровато оглянувшись, поцеловала мужа.
– Я люблю тебя! – Анатолий ни на кого не оглядывался.
Он просто обнял Галину, приподнял ее от земли и так держал, целуя до тех пор, пока от ангара не крикнули:
– Товарищ Ковров! Товарищ полковник!
Только тогда он поставил ее на землю и, не оглядываясь, побежал к звавшим его.
– Толя! – позвала его Галя.
Ковров остановился.
– А когда я буду знакомиться с твоими родителями?
– Я разве не говорил тебе? Я сирота! – без сожаления сообщил Анатолий.
Галина стояла рядом с Костецким и смотрела на то, как заводились поочередно моторы истребителей, как техники вытаскивали из-под шасси «каблуки» на длинных стальных шнурах, как побежал к своей машине ее Толя, уже переодетый в летчицкий комбинезон, в неуклюжих унтах на ногах, несмотря на летнюю жару; перепоясанный ремнями болтающегося сзади парашюта. С его самолета только что сняли брезент, укрывавший его от чужих глаз, потому что самолет был совершенно новый, еще не вошедший в серию. Как легко по крылу забрался он в свой самолет, как взревел двигатель, и истребитель стал выруливать на старт.
Стартер взмахнул флажком, самолет Коврова понесся по взлетно-посадочной полосе, оторвался от земли и почти вертикально взмыл в небо. Там, в небе, как и все остальные самолеты, он сделал разворот, с ревом пронесся над аэродромом, над Галиной головой, и через мгновение превратился в неясную точку в синей небесной дали.
Так начиналась их любовь.
Глава 3
О превосходстве тех, кто смотрит на всех свысока
– Добро пожаловать! – сладко улыбалась домработница, – совет вам да любовь! Деточек хороших много! А меня зовут Татьяной Тимофеевной!
Ковров подхватил чемоданы и вошел в квартиру. Следом вошла Галина. Она обвела взглядом огромную прихожую, в которую выходило, как ей поначалу показалось, бессчетное количество массивных двустворчатых дверей с такими большими и затейливыми бронзовыми ручками, что за них страшно было браться.
Татьяна Тимофеевна, вышколенная в УПВКС РККА[26], поочередно распахивала двери. Все комнаты были обставлены.
Сзади новоселов томился ожиданием молоденький лейтенант – порученец полковника Коврова. Он нес несколько связок с книгами и круглую коробку для шляп.
– Дворец! – подытожила свое первое впечатление Галина. – Сколько здесь комнат?
– Семь, – четко ответила Татьяна Тимофеевна, – и еще одна маленькая, для меня.
– Вы с нами будете жить? – удивилась Галина.
– Я вместе с квартирой, – радостно подтвердила Татьяна Тимофеевна.
– Санек! – обратился Ковров к порученцу.
– Слушаю, товарищ Ковров, – поставил книги на пол лейтенант.
– Сходи, будь добр, во двор, поймай кота, – попросил Ковров.
– Зачем? – не понял лейтенант.
– Понимаешь, примета есть такая – в новый дом первым надо кота пустить, – пояснил прославленный летчик.
– Слушаюсь! – козырнул лейтенант и побежал вниз по лестнице.
– Обедать будете? – спросила Татьяна Тимофеевна.
– И обед есть? – ужаснулась Галина.
– А как же? – удивилась домработница. – На первое – борщ, на второе – битки телячьи с рисом и кисель. Это я сегодня на свой вкус приготовила, а потом вы будете мне заказывать.
– А сама-то я смогу готовить? – мрачно спросила Галина.
– Конечно! – всплеснула руками Татьяна Тимофеевна.
Вбежал запыхавшийся порученец, держа в руках дергающегося и отчаянно вопящего помоечного кота. Вслед за ним, громко топая сапогами, вбежал человек в полувоенной форме и представился:
– Комендант дома Семенюк.
Ковров кивнул коменданту и распорядился:
– Пускай!
Порученец выпустил кота, который стремительно исчез в недрах квартиры.
Теперь, после кота, Татьяна Тимофеевна показывала квартиру подробно.
– Это ваш кабинет, – она сделала широкий жест рукой, представляя кабинет.
– Книги откуда? – спросил Ковров.
– Книги вчера из публичной библиотеки привезли, – пояснил комендант, – библиотекарша лично по полкам расставляла.
– Это столовая! – представила домработница следующую комнату.
– Я ее боюсь, – шепнула мужу Галина.
– Я тоже, – согласился Анатолий.
– Каминный зал! – объявила Татьяна Тимофеевна.
– Если дрова нужны, ко мне обращайтесь, – подал голос комендант дома, который сопровождал экскурсию. – И вообще обращайтесь, – добавил он после паузы.
– Ваша комната, Галина Васильевна, – домработница распахнула створки дверей.
Она по-хозяйски входила в представляемые комнаты, в самый их центр, тщательно оглядывала их – все ли на месте, все ли в порядке. А чета Ковровых, наоборот, в комнаты заходить боялась и заглядывала в них, не переступая порога.
– Спальня, – как-то по-особенному произнесла домработница.
Комендант понимающе улыбнулся.
– Чего лыбишься? – спросил Ковров.
– Я? – испугался комендант.
– Ты, – подтвердил полковник.
– Смешное вспомнил. – Комендант обернулся за помощью к порученцу.
Но выражение лица лейтенанта не сулило ничего хорошего.
– Больше не вспоминай! – посоветовал Ковров.
– Не буду, – искренне пообещал комендант.
– Гостевая комната, – открыла следующие двери домработница.
– Татьяна… – попытался вспомнить отчество домработницы Анатолий.
– Тимофеевна, – подсказала домработница.
– Вот что, Татьяна Тимофеевна, на сегодня свободна, – отпустил Ковров.
– А обед? – расстроилась Тимофеевна.
– Мы сами, – успокоил ее Ковров.
– Хорошо, – согласилась домработница, – я у себя буду.
– Нет, – не согласился Ковров, – иди, Тимофеевна, погуляй! В кино сходи, в Парк культуры. Вон погода какая стоит.
Он сунул ей пятидесятирублевую купюру и выставил за дверь. Вслед за домработницей тихо вышел озадаченный комендант, сопровождаемый суровым порученцем.
Оставшись одни, они сели в прихожей на низенькую, темного дуба тумбу для обуви и сидели еще долго, приходя в себя от такого количества впечатлений.
– Во как советское правительство заботится о своих летчиках! – оправдываясь, сказал Ковров.
– Да уж… – откликнулась Галина. – Как же тут жить? – неожиданно прижалась она к мужу.
– Привыкнем, – не очень уверенно предположил Ковров.
– Думаешь? – с сомнением переспросила Галя.
Анатолий пожал плечами.
– В любом случае надо начинать, – вдруг он принял
