– Во-первых, Михаил Константинович, я не убийца и не вымогатель, во-вторых, я вас не учу, а говорю всё как есть и в третьих, я предлагаю вам отставку и хочу сам возглавить эту организацию, с нашим руководствам мы расширим спецподразделение в два раза и начнём открывать части во всех областях страны. Вы уже оторвали свой большой кусок прибыли, думаю, что пора успокоится.

– Какое ушлое заявление, а что вы ещё хотите?

– Подпишите кое-какие бумаги и уходите в отставку, начнём сотрудничать, по-хорошему.

– Вы думаете, я смогу вот так взять и передать свой пост? Вы ошибаетесь, от меня ничего не зависит, тут решает всё Григорий Калясник.

– А с Колясником бесполезно разговаривать, это депутатское быдло ещё по хлеще вас будет Михаил Константинович, а вы у нас самое слабое звено и поэтому – я предлагаю вам отставку по собственному желанию, а потом будет решаться вопрос по Коляснику.

– Какой вы простой, а если я откажусь, убьёте меня? Никто вас и пальцем не тронет, Михаил Константинович, а вот микрокамера, которая прицеплена у меня на воротнике и которая снимала сейчас вас. А если она попадёт на вечерний выпуск новостей, думаю, что не вы и не Калясник не хотели бы, чтоб этом узнал сам президент.

Тут же к дому Зловского подъехало три джипа, которые стали сигналить – это были люди Болтнева.

Уходя, Болтнев сказал:

– Сегодня, через некоторое время, зайдите в интернет, мы пришлём вам видео нашего сейчас разговора, не беспокойтесь. И ещё, Каляснику никто не поможет, генералу УВД Самаринову, которому он сегодня звонил, было напрасно, ваше время закончилось. У вас сутки, чтобы всё обдумать.

На утро Никифор приехал в морг, где лежало тело Гартмана. Врач сказал, что смерть наступила от перелома шеи, а также у него огромный ушиб на правом ребре.

– Похоже, что этот парень дрался с убийцей, ему не повезло, -сделал вывод патологоанатом.

Днём Калясник и Зловский собрали совещание, не стесняясь, Зловский показал на своём ноутбуке видео, как они общались с Болтневым.

«Миш, ты хоть бы за языком следил… наговорил ему, хотя это видео ничего не решит, шантажировать им нас не получиться, пускай хоть кому показывают его» – не совсем уверенно сказал Калясник .

– Это видео нас уничтожит и ты это знаешь не хуже меня, -сказал Зловский. Тут же вмешался юрист Семакин:

– Не переживайте господа, этим максималистам просто нужно доступно объяснить, что их любимые девяностые уже прошли.

«По идее, Болтнев прав, куда деваются те деньги, которые идут на спонсирование подразделения?» – сказал Иванов.

Все промолчали. Позже Калясник осознал, что у них появился серьёзный враг:

– Нельзя их недооценивать, Болтнев могучий и сильный человек, также как и его беспощадные помощники, теперь они всё о нас знают.

И даже наши счета в банках, о наших семьях и о недвижимости. Я вчера разговаривал по телефону с одним из них, с неким Рыковым. Самое неприятное, что никто нам не поможет, если только не мы сами. Московская прокуратура и УВД не станут нам помогать в борьбе с ними, у нас ничего против них нет, а у них уже кое что про нас есть. Я думаю, что делать вид, что якобы ничего не происходит уже очень глупо и поздно. – сказал Калясник.

– Я знаю, что надо делать, нам нужно подготовить операцию по их задержанию, всех по одному захватить и за шкирку привести в камеру, а в качестве сопротивления ликвидировать, начиная же с Болтнева.

– Вот это верное решение и мудрое Михаил, давайте проголосуем?

Ни у кого возражений не было.

Калясник обратился к Никифору: «Иванов, ты возглавишь группу для захвата»

Началась подготовка к операции под руководством Зловского. Им хватило всего день, что бы разузнать, где сейчас находится Болтнев, но в Москве его не было, сам Борис Болтнев и его партнёры и друзья Крушинский и Рыков, занимались строительством спортивного торгового центра не далеко от Москвы. Ещё через день видео разговора Болтнева и Зловского, попало в сеть «вконтакте» и было отправлено на страницу каждому участнику спецподразделения, у спецназовцев начались вопросы… На самом деле Никифору было не наплевать на всё это и, в глубине души, он был согласен с тем, что говорил Болтнев Зловскому на видео. Начался день штурма, Зловский объяснял капитану Иванову:

– К вечеру вас довезут до одного места, оттуда будете добираться своим ходом, вот навигатор, где именно находятся все члены синдиката, скорее всего, что они будут находиться внутри здания. Основные наши противники – Рыков, Болтнев, Крушинский. Когда их возьмёте, сообщишь, тогда за вами прилетит вертолёт.

В это время Калясник сидел в кабинете генерала-майора московского УВД, Константина Самарина, беседа была не совсем приятной.

« Кость, я не пойму тебя, ты повернулся ко мне спиной после того, что я для тебя сделал?» спросил Калясник.

– Я тебе ещё раз говорю, я не могу взять вот так и сообщить в прокуратуру по их задержанию, Болтнев весьма известная личность в кругах политики, на нём многое держится…

– Так, стоп, стоп ладно, сколько они тебе заплатили?

– Да нисколько, не говори только ахинею Григорий, какое ты хочешь ему вообще обвинение предъявить? За терроризирование, за то, что мешает вам обогащаться?

– Ты следи за словами, Константин Эдуардович, значит всё с тобой понятно, генерал.

– Ты погоди расставаться Гриш, за всеми нами есть тёмные пятна и Болтнев не исключение, я одобряю вашу операцию по его задержанию и остальных членов синдиката. Хорошо, что ты мне сообщил об этом, но учти одно, если вы проиграете, помочь тебе я уже ничем не смогу, возможно, что это даже будет вашим концом. А если вы задержите их и сделаете всё чисто? Тогда честь и хвала Российскому спецподразделению «Питон» за удачную борьбу с терроризирующим синдикатом чиновника Бориса Болтнева и тогда мы даже откроем уголовное дело в их честь, по смерти вашего человека. Калясник вдумчиво молчал, а Самарин продолжал ему объяснять:

– Но сообщить своему руководству я обязан при любых вариантах. Кто выйдет победителем в этой вашей схватке, тот им и останется. В доме правительства сейчас как раз идут решения по поводу, чтобы ваших ребят поставить на место полицейского омона, уже делается приказ, проявите себя удачно, хотя я и сам иду на риск в этой ситуации так, что не говори