Нельзя сказать, что до этого кабинет Уолполя никак не реагировал на жалобы своих торговцев. Еще в январе 1738 года, вскоре после получения петиции, было принято решение усилить британское присутствие в Карибском море, для чего на Ямайку в середине марта была отправлена эскадра из 2 кораблей и 3 фрегатов3 под командой коммодора Чарльза Брауна.

Браун должен был обеспечить безопасность английских торговцев в тех районах, где инциденты с испанской береговой охраной случались чаще всего, особенно в Наветренном4 и во Флоридском проливах. В случае встречи с кораблями гуарда-косты Браун получил прямое указание захватывать их и вести в свой порт.

Находившиеся на тот момент на Ямайке суда – “Dunkirk” (60), “Kinsale” (40) и шлюп “Drake” – коммодор мог оставить себе, если найдет их состояние пригодным для службы, в противном случае он должен был отправить их домой. Получили предписание следовать на Ямайку и суда из состава Западно-африканской эскадры: “Falmouth” (50), “Diamond” (40) и шлюп “Spence”, которые также поступали в распоряжение Брауна.

Таким образом, к маю 1738 года в вест-индских водах собрались довольно внушительные силы англичан, в результате чего гуарда-коста заметно снизила свою активность. За весь 1738 год она не задержала ни одного торгового судна, ходившего под флагом Соединенного королевства.

Между тем, британское правительство выставило Мадриду счет на сумму в 343 тысячи фунтов стерлингов, которые испанцы должны были выплатить британским торговцам за нанесенный гуада-костой материальный ущерб. Для силового подкрепления своих финансовых требований в мае из Спидхеда в Средиземное море была направлена эскадра из 9 линейных кораблей и 2 фрегатов5 под командой контр-адмирала Николаса Гэддока.

Помимо желания оказать давление на мадридский двор, в Лондоне посылкой эскадры преследовали еще одну цель. Там весьма опасались за свои недавние приобретения, полученные по Утрехтскому договору – Гибралтар и остров Менорка.

В феврале 1727 года испанцы попытались вернуть себе Гибралтар, совершив нападение на крепость без формального объявления войны. Пятимесячная осада, однако, не принесла им успеха, так как на море безраздельно господствовал британский флот, который оказывал гарнизону всемерную поддержку, подвозя ему подкрепления, боеприпасы и продовольствие, а также ведя антибатарейную борьбу.

Теперь, когда отношения с Испанией обострились, не было никакой уверенности, что Мадрид не захочет проделать нечто подобное и с Меноркой.

Коммодору Джорджу Клинтону, стоявшему с эскадрой в Порт-Магоне на Менорке, было приказано повысить бдительность, чтобы не быть застигнутым врасплох. Однако возможности Клинтона были более чем скромные. Он располагал всего лишь одним линейным кораблем “Gloucester” (50) и шестью мелкими судами6. Отразить с этими силами серьезное покушение на остров было бы весьма проблематично, учитывая возросшую мощь испанского флота. Эскадра Николаса Гэддока должна была обеспечить безопасность Менорки, являвшейся важной военно-морской базой англичан.

Помимо этого адмирал должен был присматривать за Гибралтаром, заботиться о безопасности своих торговцев, требовать возврата любых захваченных британских судов, и если в этом будет отказано, атаковать испанских захватчиков, будь то капер или королевский корабль.

Появление эскадры Гэддока у испанских берегов (она крейсировала между Гибралтаром и Картахеной) вызвало настоящий переполох в Мадриде. Там не сомневались, что Англия настроена весьма решительно, чтобы отстаивать свои требования.

Со своей стороны, король Испании Филипп V также имел немало претензий к британскому правительству. В 1713 году он согласился на передачу Англии, так называемого, Асьенто – монопольного права на ввоз в испано-американские колонии негров-рабов сроком на 30 лет. (До этого Асьенто было закреплено за Францией). Договор предусматривал, что торговля рабами должна была вестись через единственный порт – Картахену-де-Индиас – после уплаты соответствующих торговых пошлин. Но британские торговцы, дабы уклониться от законных платежей, лишь малую часть привезенных из Африки рабов продавали через указанный порт. Основная же масса живого товара реализовывалась в других местах, минуя фискальные органы, и тем самым лишая испанскую корону значительной доли своих доходов.

Об английских контрабандистах, которые подрывали монополию Испании на торговлю со своими колониями и сильно били по ее бюджету, мы уже говорили.

Еще одним раздражающим для Мадрида фактором стало основание в 1733 году на, так называемой, «ничейной земле», являющейся буфером между испанской Флоридой и британской Южной Каролиной, новой 13-ой британской колонии – Джорджия. Своим рождением она обязана бывшему офицеру британской армии полковнику Джеймсу Оглторпу (Oglethorpe), который и стал ее губернатором. Испания требовала ликвидировать колонию, но Лондон, на словах признавая незаконность этого шага, отказался оставить новоприобретенные территории.

Тем не менее, Его Католическое Величество совершенно не горел желанием воевать с Англией, по крайней мере, сейчас, не имея союзников. Поэтому он волей-неволей согласился на предложенные Уолполем переговоры.

(В то же время, не полагаясь на их благоприятный исход, испанское правительство предприняло меры по приведению армии и флота в боевую готовность).

Переговоры открылись в Лондоне и проходили под непосредственным руководством Уолполя. Общий язык находили с трудом. Выказывая жест доброй воли, английская сторона согласилась уменьшить предъявленную первоначально сумму компенсации до 200 тысяч ф. ст. Затем, во время многочисленных встреч полномочных представителей, указанная сумма еще несколько раз менялась в сторону уменьшения. Но до соглашения дело не доходило. Испанцы с большой неохотой шли на какие-либо уступки. Лишь пребывание у берегов Испании эскадры Николаса Гэддока, за которой маячили главные силы Ройял Неви, делало мадридские власти сговорчивее, что позволило, в конце концов, прийти к некоторому компромиссу.

14 января 1739 года в Эль Пардо – одном из загородных дворцов Его Католического Величества – была подписана конвенция, согласно которой Мадрид обязался выплатить вест-индской кампании 95 тысяч ф. ст. Эта сумма должна была быть выплачена в течение 4 месяцев после ратификации конвенции. Кроме того, Испания обещала пересмотреть методы борьбы с контрабандной торговлей.

Уолполь чувствовал себя триумфатором. Ему удалось, как тогда казалось, пресечь на корню зарождавшийся англо-испанский конфликт, не допустив его перехода в горячую стадию.

9 февраля контр-адмиралу Гэддоку было приказано возвращаться с эскадрой в Англию. Однако немедленно выполнить это распоряжение адмирал не мог. Его потрепанные зимними штормами корабли выглядели не самым лучшим образом. А потому сначала он решил сделать заход на Менорку для проведения необходимого ремонтных работ. Только в апреле Гэддок смог снова выйти в море. Но с возвращением домой пришлось повременить.

В Гибралтаре адмирала ждал новый приказ министерства, предписывавший ему оставаться на Средиземном море еще на неопределенное время.

Оказалось, что рано Роберт Уолполь и его сторонники праздновали победу. Испанское правительство тянуло с ратификацией конвенции, заявляя,