Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 164
разных континентах могли находиться в непрерывной связи между собой, образуя единую систему. Позже спутниковая связь, технологии и Интернет повлекли за собой новый квантовый скачок в увеличении плотности контактов. В этом отношении XIX век – когда трансатлантическое путешествие было дорогостоящим приключением, а не рутинной и общедоступной практикой, – кажется древней предысторией современности. К ней же принадлежит время дирижаблей и быстрых – четырех-пятидневных – трансатлантических переездов на комфортабельных быстрых пароходах. Их золотое время наступило в 1897 году, когда со стапелей был спущен первый суперлайнер (superliner) компании «Северогерманский Ллойд» – пароход «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» (Kaiser Wilhelm der Grosse) водоизмещением 14 тысяч тонн. Нынешняя плотная постоянная связь между Лондоном, Цюрихом, Нью-Йорком, Токио, Сиднеем и некоторыми другими наиболее важными крупными городами мира стала возможной только после 1960 года – это было новое явление, возникшее благодаря регулярным воздушным сообщениям.
4. Особые города, универсальные города
Места паломничества, морские курорты, шахтерские города
Чем больше размер города, тем сложнее определить какую-то одну его специфическую функцию. Города способны выполнять разные роли в одно и то же время. В большинстве случаев они имеют плюралистический, универсальный характер. Тем не менее в любую эпоху существовали города, к которым это утверждение не относится, поскольку их главная черта – концентрация узкоспециализированной рабочей силы. В середине XVII века город Потоси, относящийся сегодня к Боливии, насчитывал 200 тысяч жителей и был самым большим городом Америки. Этого положения он достиг (вопреки крайне неблагоприятному высокогорному расположению – четыре тысячи метров над уровнем моря) исключительно потому, что на его территории разрабатывалось самое богатое в Новом Свете месторождение серебра. В начале XVIII века еще более крупным городом был Цзиндэчжэнь в центрально-китайской провинции Цзянси – центр производства гончарных изделий для местного и международного рынков сбыта. Это была, вероятно, самая большая промышленная агломерация в мире до начала машинного века. В XIX столетии продолжали существовать монофункциональные города, имевшие с древности одно-единственное назначение: места религиозного паломничества отличались весьма мобильным и быстро меняющимся населением, но сами по себе были крайне стабильны и долговечны. Наряду с традиционными местами паломничества, такими как Мекка и Бенарес (Варанаси), в индуистских и буддистских, исламских и христианских странах возникали многочисленные новые места. Среди них город Лурд на северной окраине Пиренеев, который стал превращаться в место массового притока паломников в начале 1860‑х годов. Паломничество к святым местам в конце XIX века стало, как никогда ранее, крупной отраслью предпринимательства. Нидерландский востоковед Христиан Снук-Хюргронье, который, изучая мусульманскую ученость, целый год (1884–1885) провел в Аравии, констатировал, что превращенное в средство регулярного извлечения дохода обслуживание паломников изменило характер жителей Мекки не в лучшую сторону и приводило к разочарованию многих благочестивых пилигримов[1003]. Не иначе, вероятно, обстояли дела и в Лурде. Харизматические движения могут притягивать массы людей в одно место за очень небольшой отрезок времени. Омдурман, религиозный центр повстанцев-махдистов в Судане, был основан в 1883 году; в короткий срок он стал местом, где одновременно находилось до 150 тысяч человек. Среди них были сторонники религиозного лидера и солдаты, причем отделить одних от других было практически невозможно[1004]. Из стратегических целей городские границы были открыты по направлению к пустыне, откуда Махди рекрутировал большинство своих сторонников. А со стороны Нила этот город – в противоположность Хартуму – был укреплен стенами. Омдурман служил местом культа и военным лагерем, который был полностью уничтожен после разгрома восстания британскими войсками в 1898 году.
Монофункциональные города других типов могли возникнуть только в XIX веке. Например, железная дорога породила высокоспециализированные железнодорожные узлы, где перекрещивались важные направления. Наглядной иллюстрацией этому служат Клэпхем-Джанкшен в южных предместьях Лондона, Канзас-Сити, Роанок в штате Виргиния и Чанчунь в Маньчжурии – захолустное местечко, которое превратилось в 1898 году в станцию на линии Китайско-Восточной железной дороги, отстроенной Российской империей[1005]. Город Найроби также вырос из поселка при железнодорожной станции, которая была заложена британцами в 1899 году и служила логистическим центром при строительстве железной дороги в Уганду[1006]. В таких местах размещались, как правило, железнодорожные депо и мастерские. А если в дополнение существовали еще и условия для связи железнодорожного транспорта с речными путями, то шансы на развитие населенного пункта оказывались особенно благоприятными. Примером тому служат Цинциннати или Мемфис в штате Теннеси в США.
Еще одним новшеством XIX века стали курортные города на морских побережьях. Они отличались от курортов XVIII века, куда представители высших слоев приезжали «на воды» – укрепить свое здоровье у минеральных источников. Такие курорты, на которых демонстрировал себя цвет общества, в течение XIX века приобрели большое значение. Среди них были Карлсбад в Богемии, Спа в Бельгии, Виши во Франции, Висбаден и Баден-Баден в Германии. На эти курорты в Европу выезжали представители восточноевропейской аристократии. Постепенно они стали различаться по степени социальной эксклюзивности и финансовой доступности, все больше притягивая к себе семьи состоятельных буржуа: банкиров и тайных советников. Присутствие заведений для азартных игр при этом окутывало традиционные курорты одиозной славой. В Бад-Эмсе, где король Пруссии Вильгельм I проходил курс лечения, в июле 1870 года развернулись дипломатические дебаты между королем и французским послом. За их ходом, с помощью телеграфа, внимательно следил канцлер Отто фон Бисмарк, что позволило ему в результате «спровоцировать начало национальной оборонительной войны немцев» против Франции[1007]. Австрийского императора Франца Иосифа всегда тянуло на курорт Бад-Ишль, если он не проводил зиму на Французской Ривьере. Там он в 1895 году оказался в одном отеле с бывшим британским премьер-министром Уильямом Гладстоном. За все время совместного пребывания на курорте оба стареющих джентльмена не обменялись ни словом[1008].
Демократизация отдыха на море началась с побережий Англии и Уэльса. Здешние приморские местечки стали первыми опорными пунктами новой «туристической индустрии», экономическое значение которой непрерывно росло. В 1881 году в Англии и Уэльсе было сто шесть прибрежных городов, признанных курортами. В 1911 году их число достигло ста сорока пяти, причем в этих городах в сумме проживало 1,6 миллиона человек, то есть около 4,5 процента всего населения страны. На рост этой отрасли экономики влияли факторы двух типов, взаимно усиливавшие друг друга. С одной стороны, влияло увеличение спроса, поскольку с повышением уровня благосостояния всего общества о потребности в отдыхе стали заявлять не только высшие, наиболее платежеспособные, но и нижестоящие слои населения. С другой стороны, влияло предложение, которое становилось все более гибким и учитывало запросы разных социальных слоев общества. Так же как традиционные курорты специализировались на определенных болезнях, некоторые курортные города на морских побережьях профилировались на клиентуре разного
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 164
