Когда Мария немного успокоилась, то наказала сэру Генри категорически запретить Елизавете писать письма на имя королевы. Елизавета умоляла сестру о свидании, но Мария не соизволила ей ответить. Пусть помучается!

* * *

Девятого июля прошло ровно три недели с тех пор, как Мария поселилась во Фарнхэме, однако Филипп так и не приехал. Содержание должностных лиц, назначенных ему в услужение, обходилось крайне дорого, и у его нового двора начала заканчиваться еда, не говоря уже о терпении. Сложившаяся ситуация чрезвычайно беспокоила Марию. Задержка в пути рождала в ее воображении различные бедствия и напасти, обрушившиеся на жениха. Не в состоянии сидеть на одном месте, она переехала в роскошный дом графа Уилтшира в Бишопс-Уолтхэме, в двух милях от Саутгемптона, и осталась ждать, пребывая в сильном волнении.

Наконец – хвала Богу! – она узнала, что Филипп после тяжелейшего морского путешествия высадился в Саутгемптоне.

Марии не терпелось поскорее увидеть будущего супруга. Она жадно слушала доклады гонцов о том, что принц ступил на английскую землю, его приветствовали оружейным салютом, менестрели королевы исполнили ему серенаду, он получил в подарок белую лошадь в богатой попоне из малинового бархата и золотой парчи, которую прислала невеста.

– Ему понравился подарок? – нетерпеливо спросила Мария.

– Его высочество был в восторге, – ответили ей.

Она узнала, что Филиппа официально приветствовали в Англии лорд-канцлер Гардинер и сэр Энтони Браун, которых сопровождали буквально все пэры королевства. Чтобы посмотреть на принца, собрались толпы народу, кое-кого даже немного потоптали, но никто не был серьезно ранен.

– Принц старался быть любезным и обходительным, – тем же вечером сообщил лорд-канцлер Марии, которая с замиранием сердца ждала его возвращения. – После того как в церкви Святого Креста он возблагодарил Господа за свое благополучное прибытие, мы проводили принца в предназначенные ему апартаменты. На пиру, устроенном в его честь, он произнес речь, в которой сказал, что покинул родину не для приумножения своей власти, а так как Господь призвал его стать супругом вашего величества и он не мог противиться Божественной воле. До тех пор пока мы будем верными подданными, он останется для нас хорошим сувереном. Гости громко хлопали ему и зааплодировали еще громче, когда он принял бокал доброго английского пива, которое, похоже, ему понравилось. Затем, повернувшись к испанским вельможам, он велел им забыть их старые обычаи, ибо начиная с сего дня они должны жить как англичане.

Мария жадно ловила каждое слово Гардинера. Филипп определенно очень хорошо начал. Но едва ли она могла спросить Гардинера – священника, соблюдавшего целибат, – о вещах, которые интересуют женщин. Действительно ли принц так же красив, как на портрете? Тепло ли он отзывался о ней? Взволнован ли предстоящей женитьбой? Что ж, все это она и сама скоро выяснит.

– Возьмите это кольцо, – сняв с пальца бриллиант, сказала она. – Умоляю, отдайте завтра принцу перстень в качестве подарка от меня. Скажите ему, что я с нетерпением жду с ним встречи в Винчестере.

Глава 33

1554 год

Гардинер предоставил в распоряжение Марии дворец Вулвси, свою временную резиденцию возле собора, и проследил за тем, чтобы все было готово к ее приезду. Мария поймала себя на том, что ей было не до обустройства на новом месте, поскольку она сгорала от нетерпения в ожидании прибытия жениха. Время, казалось, тянулось бесконечно. Но в один прекрасный вечер, уже ближе к ночи, когда она, потеряв всякую надежду на его приезд в этот день, собиралась лечь спать, Ренар принес сообщение, что принц уже в пути.

– Живо! – подозвав к себе придворных дам и служанок, воскликнула Мария.

Она кинулась в спальню, где женщины облачили свою госпожу в черное бархатное платье с высоким воротником и подъюбником из серебряной парчи, а затем помогли ей надеть драгоценности. Мария несколько недель кряду продумывала наряд для этого торжественного момента. Она еще никогда не выглядела, да и не будет выглядеть так хорошо.

Мария заставила себя степенно прошествовать по длинной галерее, где в окружении поспешно созванных фрейлин, советников и придворных осталась ждать жениха. Когда на лестнице послышались тяжелые мужские шаги, у Марии замерло сердце, она почти побежала к двери и внезапно оказалась лицом к лицу с будущим супругом.

В костюме из белой лайки с сюрко, расшитым золотом и серебром, в шляпе с длинным плюмажем, Филипп казался сказочным принцем, даже красивее, чем на портрете. Благородные черты лица – широкий лоб, серые глаза, прямой нос, – мужественная осанка и пропорциональное телосложение. Он был чуть ниже ростом, чем представляла Мария, что, впрочем, вообще не имело значения. Она не могла скрыть своего восторга при виде этого мужчины.

– Добро пожаловать, ваше высочество! – радостно произнесла она по-латыни, поскольку знала латынь лучше испанского, а Филипп не говорил по-английски.

– Ваше величество! – поклонился он.

Зардевшись, она целомудренно поцеловала собственную ладонь, прежде чем протянуть руку жениху. Он улыбнулся и на английский манер поцеловал Марию в губы, отчего у нее голова пошла кругом. Потом он взял ее за руку и повел через зал для приемов; они сели на троны под балдахином, придворные остались стоять на почтительном расстоянии.

– Надеюсь, вы уже оправились после вашего путешествия? – не в силах оторвать от него глаз, спросила Мария.

– Да, ваше величество. Оказанный мне теплый прием заставил забыть о телесной слабости.

– А ваш отец, император… он в добром здравии?

– Был здоров, когда я уезжал. Благодарю.

– Надеюсь, предоставленная вам резиденция вас удовлетворила.

– Более чем, ваше величество.

Некоторое время они продолжали обмен любезностями, пока Мария внезапно не поняла, что беседу в основном ведет она. Нервозность заставляла ее болтать не переставая, хотя она отлично понимала, что как королева должна задавать темп разговора. К сожалению, она не могла перевести разговор на более личные темы, поскольку не знала, как это сделать. Им предстояло связать себя брачными узами, но они об этом пока молчали. А ей так много хотелось ему сказать!

Вскоре у Марии начал иссякать запас любезностей, и она вздохнула с облегчением, когда вперед выступил лорд Уильям Говард.

– Ваше высочество, мы с нетерпением ждали вашего приезда сюда, – обращаясь к Филиппу, произнес он также по-латыни и, ухмыльнувшись, добавил: – День, о котором вы мечтали, скоро наступит. Это будет венчание и постельная церемония, каких мы уже много лет не видели.

– Действительно, – улыбнулся в ответ Филипп, однако Мария заметила некую скованность в его манерах.

Ну