молчат, потом кто-то из них поднимается и произносит крылатую речь, вроде: друзья! дорогие мои, дорогие мы! как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! изгиб гитары желтой! пока мы с вами сидим тут все, атлант нашей дружбы стремительно расправляет плечи, атлант нашего взаимопонимания, комфорта нашего, нашей жизненной выразительности! это мой, так сказать, фрагмент о вас любимой речи любвеобильной! я вас буду обожать и никогда не надзирать и наказывать! как же славно, что руки наши не запачканы ни в каком месте грязной политикой и беспримесным злом, вот такой шантарам, такая вот божественная комедия. В тот же самый момент к ним подходит парень из охраны с коловратом, выбитым на шее, и предлагает водить хороводы. Тогда-то я и зашел в магазин, но не смог, не удалось мне подойти к стеллажам и выбрать что-нибудь для себя и для тебя.
ПРИПЕВ: Сердце стучит в ушах, желчь бежит к перепонкам – это синие люди в наши квартиры бегут. А мы с тобой разные такие, ничем не скрепить нас, один браслет на меня, другой на тебя, и наручники ломаются. Я кошка, я на тебя шиплю и морщусь, ты собака, ты на меня лаешь. Зубы разжеваны, проглочено горло – это одиночные камеры тают на языке. Снимай меня четко и пристально, а в кадр не входи. Мы чатимся заявлениями в прокуратуру. Люблю тебя – не могу, нам вместе не быть никак.
КУПЛЕТ: У входа в клуб толпится толпа, мужчинятся мужчины среднего возраста в черном, делая вид, что общаются друг с другом, но иногда посматривают в окна. Злые намерения на их лицах. Они надевают медицинские маски и заходят в помещение, растворяются во внутренней толпе. Буквально растворяются в толпе, это не метафора – их больше никто не видел. После этого в клуб заходят ребята в масках покруче, в черных из ткани, на ком-то вообще труба. Торчат логотипы Lonsdale, Stone Island, New Balance, ну, понятно. Очень страшные люди, цвет нации, идут разгонять токсичную тусу. Эти ребята садятся там, где только что шел спектакль по Никите Михайловскому, включают на проекторе аниме и смотрят, пьют темное пиво. Завтра будет болеть голова, борьба усложнится.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Таким образом, мы провели здесь часы, дни, недели, годы. Каблуки стучали по каменному полу блук-блук. Я раз за разом устраивал презентацию фильма, книги, зина, замысла, одного неважного слова и губами шлепал клюп-клюп. Потом ходил по коридору у туалета, путался в зеркалах, снова и снова вбегал в себя, в стеклянное свое Я, вылетал вместе с мочой в канализационную воду хлюп-хлюп. Ты уходила из клуба, потом возвращалась, потом снова уходила, я тебя провожал раз за разом, нас не видел никто, все только глазами хлоп-хлоп на нас, мимо нас, сквозь. Мы стоим и танцуем сейчас, ты сломала ноги, я руки сломал, на руках скача оп-оп, мы слушаем в таком случае поп-поп. Мы доламываем свои тела, типа соломки, типа крылья у ласточки, лежим на полу и дергаемся в изнеможении под жесткий хип-хоп, нас доставляют в гроб «Гроб». Стреляет ружье автозака, как бы чоп-чоп, туда садится вся молодая шпана, каждый читатель, сегодня их домой повезет коп-коп.
Ars 1.759–762
Вот вам и персонаж. Выдергивает строчки системного кода из тех, кого любит. Не хорошист, но отличник скорее. Он подходит, пока вы ведете беседу, это весна, можно закурить вторую сигарету, тогда он просто стоит рядом, молчит, ничего не делает, просто поправляет очки – аккуратно, выгнутой кистью руки, будто пытается не повредить нос. Он кажется тебе знакомым? Смотришь на него, и зрение пружинит, соскальзывает с его силуэта, или, бывает, вы встречаетесь взглядами, то есть твой и его, ничего не выражающий, потом отталкиваетесь. Ты начинаешь замечать, что он повторяет каждый ваш жест, но едва заметно, легким рефлексом, будто электрический заряд недостаточной мощности передает движение ему, тогда ты делаешь взмах рукой, а он слегка ведет пальцем. В момент высшего напряжения ты подходишь к нему еще ближе и
Вот вам и персонаж. Любимых людей он считывает как системный код, в который он может запустить пару команд, дописать, оставить пасхальное яйцо для пытливых. Не хорошист, но отличник скорее – красный диплом, золотая медаль. Он видит вас издалека, пока вы разговариваете с близкими людьми, долго идет, входит в ваш круг, просит у вас сигарету – без слов, просто показывает рукой. Он молчит, и не очень похоже, что он погружен в какую-то мысль, он только слушает, что вы произносите. Тебе совершенно не кажется, что вы когда-либо виделись, но одновременно ты не можешь сказать, что встречаешь его впервые. Будто бы поймав эту твою мысль, он чуть-чуть улыбается. Это заражает, и ты улыбаешься тоже, нет, смеешься невольно. Он производит какие-то жесты, скоростные, производимые на особом подъеме из‑за того, что бессмысленны. Секунда, и ты уже повторяешь их, не придавая этому никакого значения. Этот человек кажется тебе харизматичным, как бы вечным другом тебя. В момент наивысшего напряжения ты подходишь к нему еще ближе и хватаешь
Вот вам и персонаж. Есть пара людей, по отношению к которым он мог бы сказать «люблю», к этому слову и их именам можно было бы поставить знак «равно», хотя откуда нам это знать. Троечник, хорошист, отличник – совершенно неважно. Не заметит он тебя ни издалека, ни вблизи, пока ты с кем-то там говоришь. Прохожий обязательно спросит у тебя сигарету, но это не он. Он проходит мимо вашего круга, не поворачивая головы, кажется, до его ушей даже не доходит то, что вы произносите, хоть вы и талдычите что-то очень громко. Никакого контакта, какая уж там синхронизация. Скорее всего, ты его просто не заметил, и ему нет никакого дела до этого.
Вот вам и персонаж, вышел прямо из романа, так сказать, центральная фигура эпоса! Никого нет вокруг него, ни одного человека, которого он бы любил, ни одного человека, которого он уважал бы, потому что они не имеют никакого отношения к вечности. Доктор наук, десятикратный чемпион мира, аллея звезд. Ты видишь его издалека, будто какого-нибудь Колосса. Он в некотором отношении исторический человек. Нигде, если он рядом, не обходится без истории. Какая-нибудь история непременно происходит, ведь он многосторонний человек, то есть человек на все руки. В момент знакомства он предлагает тебе ехать куда угодно, хоть на край света, войти в какое хочешь предприятие, менять все что ни
