Бессмертным себя я не считаю, ибо смерть – общая обязанность всех людей за Адамов грех; хоть я и ношу порфиру, но знаю, что по природе я так же немощен, как и все люди. А то, что вы мудрствуете и хотите, чтобы я был выше законов природы, это – совершенная ересь. Я уже сказал, что благодарю моего Господа, что сумел, сколько было сил, укрепить свое благочестие. Это же достойно смеха, человек, выходит, подобен скоту; если так считать, то у человека пар вместо души, – это ведь саддукейская ересь! Вот до какой нелепости ты дошел в своем безумном письме! Я же верю в Страшный суд, когда все души и тела всех людей, царей и нищих, будут собраны, судимы за свои дела и разделены на две части по их делам. А когда ты писал, что я не хочу предстать перед этим неподкупным судом, то, приписывая ересь другому, сам обнаруживал дьявольскую манихейскую ересь! Так же как они гнусно сочиняют, что небом обладает Христос, землей – самовластный человек, а преисподней – дьявол, так и ты проповедуешь будущее судилище, а Божьи кары за человеческие грехи на этом свете презираешь. Я же знаю и верю, что те, кто живет злой жизнью и преступает Божьи заповеди, не только там получают кару, но и здесь испивают чашу ярости Господней за свои злодейства и испытывают многообразные наказания, а придя на тот свет, в ожидании праведного Господнего суда претерпевают горчайшее осуждение, а после осуждения – бесконечные муки. Так я верю в Страшный суд Господень. Вопреки манихеям, вопреки твоим гнусным выдумкам, будто я не хочу дать ответ в своих грехах, я знаю, что Христос владеет и распоряжается всем на небе, земле и в преисподней и карает мучениями непокорных. Верю, что мне, как рабу, предстоит суд не только за свои грехи, вольные и невольные, но и за грехи моих подданных, совершенные из-за моей неосмотрительности, – не достойна ли смеха твоя выдумка, что возможно не повиноваться Царю царей, если даже человеческая власть может привлекать к суду силой? Если даже кто-нибудь будет настолько безумен, что не захочет повиноваться Богу, то где же он укроется от его гнева? <…> Так я верую в неподкупный Господень Суд. Кто, живой или мертвый, может ускользнуть от Божьей десницы? Все обнажено и все открыто перед ним.

Я знаю, что истинный Бог наш Христос – противник гордых гонителей <…>. Рассудим же, кто из нас горд: я ли, требующий повиновения только от рабов, данных мне от Бога, или вы, отвергающие мое владычество, установленное Богом, и свое рабское состояние, требующие, чтобы я исполнял вашу волю как Божью, и присваивающие себе учительский сан? <…> Где гордость: когда господин учит раба или когда раб приказывает господину? Даже невежда может это понять. Как же ты, собака, и о том не подумал, что, когда три патриарха с множеством святителей написали длинный список нечестивому царю Феофилу, они все-таки не написали ему таких хулений, как ты; а ведь царь Феофил был нечестив; а благочестивым царям надо писать как можно смиреннее, если хочешь получить милость от Бога. Я же верю в Бога и таких грехов, как Феофил, ни одним движением сердечным не совершил, и если они, имея власть, не хулили нечестивого, то кто ты такой, чтобы, присваивая учительский сан, так неистово меня хулить? Вы хотите утвердить Божий закон насилием и таким дьявольским произволом нарушаете апостольские заветы <…>.

Вы обвиняете других в гонениях; а вы с попом и Алексеем не совершали гонений? Разве не вы приказали народу города Коломны побить каменьями нашего советника епископа Коломенского Феодосия[112]? Но Бог сохранил его, и тогда вы согнали его с престола. А что сказать о нашем казначее Никите Афанасьевиче[113]? Зачем вы разграбили его имущество, а самого его много лет держали в заточении в отдаленных землях в голоде и нищете? Кто может полностью перечислить ваши гонения на церковных и мирских людей – так много их было! Все, кто был хоть немного покорней нам, подвергались от вас гонению. Это ли ваша праведность, что вы, подобно бесам, сшиваете и расставляете сети и коварно улавливаете в них жертвы? Ваши беззакония становятся еще хуже оттого, что вы ведете себя подобно фарисеям: как они снаружи представлялись праведными, внутри же были полны лицемерия и греха, так и вы перед людьми делаете вид, что наказываете ради исправления, а внутри себя даете волю неправедному гневу, – все знают о ваших гонениях. На Страшном же суде будут не только разбирать наши дела «до власти», но и в душу заглянут <…>, но только не ты будешь судьей. В Деяниях святых старцев рассказывается об Иване Колове, который осудил своего брата, жившего в большом монастыре и предававшегося пьянству, блуду и прочим грехам и скончавшегося среди этих грехов. Иван же вздохнул о нем, и внезапно явилось ему видение: увидел он себя стоящим перед большим городом и увидел Господа нашего Иисуса Христа на престоле и вокруг него множество ангелов. И принесли ангелы душу этих покойников к Ивану и попросили его суда, куда он велит отправить эти души, он же не дал ответа. Когда же Иван приблизился к райским вратам, то Иисус не пустил его, и услышал он издали голос Иисуса: «Не это ли антихрист, присваивающий себе Мой суд?» И после этих слов он был изгнан, и ворота закрылись, и он был лишен своей священнической мантии – покрова Божьего. Когда же он пришел в себя, то мантии не оказалось, а это – важный признак. После этого он пятнадцать лет страдал в пустыне, не видя не только человека, но и зверя, и наконец снова удостоился видения, получив прощение и мантию. Смотри же, бедняга, – он даже не осудил ближнего, а только вздохнул, а как страшно пострадал, хотя и был праведником! Насколько же сильнее пострадают те, которые сами совершают нечестивые дела и все-таки присваивают себе Божий суд и, гордясь, стращают и угрожают, а не милостиво упрекают. И если он так пострадал за упреки, насколько же сильнее пострадает осуждающий!

Ты хочешь, чтобы Христос, Бог наш, был Судьей между мной и тобой, – я не отказываюсь от такого суда. Ведь Он, Господь наш, наилучший Судья для праведных, Он знает, что внутри человека и в его сердце, и все, что кто-нибудь подумает в мгновение ока, для Него открыто и известно