возродить независимую родину. Он сейчас в Японии, женился на дочери японского императора. Но скоро наступит день, когда он возвратится на родину. Французы сдают позиции. Не сегодня-завтра войска Великой Японии войдут в Индокитай. Тогда он вернется и, если это будет угодно народу, сядет на престол. В противном случае он станет главой государства. Но так или иначе он вернется с японской армией, которая разобьет белокожих. Вы слышали об идее Великой Восточной Азии? Нет? Это идея освобождения желтой расы. Азия велика, ее население самое многочисленное в мире. Азия станет самым могучим континентом земного шара! Мы, представители желтой расы, не из трусливых.

— Да уж, японское дзюдо не сравнить с английским боксом! — поддержал его Тыонг.

— Я вам, конечно, изложил все в общих чертах. Сейчас в стране десятки тысяч приверженцев Кыонг Де, но они до поры до времени молчат, ожидают подходящего момента. Как только японская армия вступит в страну, они все как один поднимутся и ударят по французам.

— Значит, они заодно с коммунистами? — У Тыонга округлились глаза.

— Ну и глуп же ты! — Зунг презрительно улыбнулся. — Да ты знаешь, кто такие коммунисты? Оборванцы без роду, без племени. Они только и ждут случая, чтобы ограбить богатых и поделить их имущество между собой. Все поделить — и жен и детей. Коммунистов надо уничтожать. А я вам говорю о патриотах, об интеллигентах, таких, как мы с вами, которые поднимутся с оружием в руках и возглавят борьбу народа против французов! Я знаю много таких... Это известные врачи, инженеры, писатели, даже мандарины среди них есть. Все они состоят в новой партии, но об этом я не имею права пока говорить. — Зунг перешел на шепот. — Эта партия называется Лига возрождения Великого Вьетнама.

Все трое помолчали.

— Но где они возьмут оружие, чтобы разбить французов? — прервал молчание Тхук.

— За оружием дело не станет, его даст японская армия. Есть много и других способов. Уже сейчас оно закупается на средства от партийных взносов. И да будет вам известно, что в Японии тысячи аннамитов окончили офицерские школы всех родов войск, есть даже летчики и моряки. Но наши люди в японской армии, естественно, говорят по-японски, так что никто не знает, какой они национальности. Когда армия войдет в страну, они скажут свое слово.

— Здорово! — Тыонг восхищенно хлопнул себя по бедру.

— Но верно ли, что японцы искренне хотят помочь нам? — спросил Тхук.

— Конечно! Ты забыл, что Кыонг Де — зять японского императора? Чего не сделает тесть для своего зятя! К тому же они одной расы!

— А мы тут ничего и не знали!

— Откуда же вам знать! Партия эта подпольная. Когда вступают в эту партию, на крови клянутся хранить тайну. Все члены партии воспитываются в духе японских самураев. А они ведь чуть что — сразу харакири! Сами себе вспарывают живот. Вот какими должны быть истинные герои.

Вечером по дороге домой Зунг еле сидел в седле, он сгорбился, вынул ноги из стремян и не чаял скорее добраться до дому. Ехал он сзади, отстав от своих приятелей. А те часто пускали лошадей вскачь, и каждый старался опередить другого.

Миновав переправу Гом, Тыонг погнал лошадь по дороге вдоль дамбы. Тхук пустился вдогонку, и, только когда показались сады, они придержали лошадей и поехали шагом.

— Ты не находишь, что наше поместье — настоящий рай? Все, что ты видишь, включая озеро, принадлежит нам, — хвастливо заявил Тыонг.

— В таком случае я даю тебе титул «князь райских земель», — засмеялся Тхук. — А что ты скажешь по поводу того, что говорил Зунг?

— В общем, заманчиво! Но кажется, этот малый из простых.

— Его отец продавал марки на ханойском почтамте.

— Говорил он красиво, но мне показалось, что он пытается держаться с нами как ровня. Я этого не люблю. Я согласен что-то делать, но руководить должны не такие, как он. Его указания я выполнять не намерен.

— Но ведь он еще не давал никаких указаний.

— Еще бы! Ладно, посмотрим, что у них получится.

— Ты, кажется, трусишь!

— Хочешь заработать в челюсть?

— Стоит ли так горячиться? Давай покурим. Еще ведь рано.

Они сошли с лошадей и уселись на траве под тенистым деревом, с наслаждением вытянув ноги.

— Слушай, Тыонг, — проговорил Тхук, закуривая, — тебе нравится Фи?

— Нравится? Я без ума от нее!

— Но ведь твоя мамаша собирается сватать за тебя Тяу.

Тыонг пожал плечами и отмахнулся, давая понять, что это не имеет никакого значения.

— Хотелось бы тебе помочь, но сестра, кажется, не обращает на тебя внимания. А завтра мы уже возвращаемся домой.

— К чему такая спешка? Погостите еще несколько дней.

— Нет, надо ехать. Приезжай как-нибудь к нам. И постарайся сегодня же перейти в наступление. Можешь рассчитывать на меня. Но учти, Фат тоже волочится за ней.

— Он ведет разведку, сколько можно за нее получить. Он за Нгует тоже волочится.

Они растянулись на земле, попыхивая сигаретами.

На дамбе появилась крестьянская девушка с серпом в руках. Заметив молодых парней и догадавшись, что они из поместья депутата, она свернула к реке.

— А что, недурна! — Тхук чмокнул губами.

— Хочешь, устрою ее тебе? — предложил Тыонг.

— Так просто?

— Пошли! Пальчики оближешь.

Приятели поднялись и направились к реке.

Поставив коромысло у куста белой полыни, Тхом принялась резать траву. И тут появились Тыонг и Тхук.

— Послушай, девушка!

Наглый тон Тыонга испугал Тхом. Она сделала вид, что ничего не слышит, продолжая жать траву. Тогда Тхук схватил девушку за руку, вырвал серп и отбросил его. Тыонг угрожающе занес над ней нож.

— Крикнешь — убью!

— Ой, помогите...

Но крик тут же оборвался. Тхук зажал ей рот и цепко обхватил девушку. Но Тхом вырвалась и бросилась бежать.

— По-мо-ги-те...

Она едва успела сделать несколько шагов, как насильники настигли ее, зажали рот и повалили на траву.

— Э-эй, кто здесь кричал?

Со стороны протоки, заросшей густой травой и кустарником, послышался шум, кто-то шел через протоку вброд.

— Бежим! — крикнул Тыонг приятелю.

Воспользовавшись их замешательством, Тхом крикнула что было мочи:

— Ой, люди, спасите!..

Тхук схватил ее за горло, дважды ударил кулаком по лицу и бросился вслед за Тыонгом.

— Ах вы, паскуды, разрази ваших предков! — кричала им вдогонку Тхом.

Шаги по воде зашлепали быстрее, кусты раздвинулись, и показался мужчина в набедренной повязке.

—