нем лежал голландский отпечаток — строгий и изящный, а сады были восхитительны.
Ему не терпелось оказаться там; он пустил коня в галоп, но в этот миг конь угодил передней ногой в кротовую нору, и Вильгельм кубарем покатился по траве.
***
Его ключица была сломана. Ее нужно было вправить, и ему нужен был покой.
— Покой! — вскричал он. — Когда война на пороге! Я должен быть сегодня ночью в Кенсингтонском дворце на заседании Совета!
Никто не смел ему перечить; и когда он добрался до Кенсингтона в своей карете, от тряски кости сместились, и их пришлось вправлять заново. Более того, его больное тело не выдержало напряжения, он был измотан и вынужден был лечь.
Он метался в постели. У него не было большого желания жить, но сейчас было не время умирать. Столько всего нужно было сделать. Грозила война, а он был великим полководцем. Он не любил Англию, и англичане не любили его; но его судьбой, ясной с самого рождения, было владение тремя коронами, и он не был человеком, который уклоняется от своего предназначения.
Он не должен позволить какой-то сломанной кости остановить его.
***
Говорили, что этот король бессмертен. Его смерти ждали годами, но он пережил свою жену, пережил Якова, и хотя несколько дней назад его считали почти мертвым, он шел на поправку.
В тавернах «джеки» тайно пили за Маленького джентльмена в черном бархате — крота, что вырыл ту самую норку, из-за которой пал Соррель Фенвика. Он прошел через множество битв, был жертвой заговоров, сто раз смотрел в лицо смерти и ускользал от нее; неужели маленький крот преуспел там, где потерпели неудачу его враги?
Но казалось, что и на этот раз судьба была на его стороне.
Принцесса Анна и принц Георг навестили короля, чтобы поздравить его с выздоровлением, и еще неделю или около того Вильгельм, хотя и страдая острее прежнего, занимался своими делами.
Но это была правда: джентльмен в черном бархате добился того, чего не смогли его враги.
Опухшие ноги раздулись еще больше, астма усилилась; он сам сказал тем, кто стоял у его постели, что конец близок.
Кеппел был рядом; он был этому рад, но был еще один, кого он хотел видеть: Бентинк. Друг прошлого. Должно быть последнее прикосновение той некогда горячо любимой руки.
Пришел Бентинк, с горем в глазах и в сердце.
«Единственный, кто по-настоящему меня любил», — подумал Вильгельм. Но была и еще одна. Была Мария.
На его руке был браслет из волос, который он надел в день ее смерти. Теперь они найдут его и, возможно, поймут, что где-то в его сердце под слоями льда было тепло для немногих. Для любящей Марии, для верного Бентинка, для веселого Кеппела, для его дорогой Элизабет.
Он попытался заговорить с Бентинком.
— Мой конец близок…
Но звук не сорвался с его губ.
***
В своих покоях Анна ждала новостей. Сара была с ней, слишком взволнованная, чтобы говорить.
Про себя она шептала: «Свершилось. Это великий день… начало величия. Мы будем непобедимы. Вся моя мечта сбывается».
Она посмотрела на обмякшую фигуру в кресле: на королеву Англии.
«Королева, — думала Сара, — лишь по названию. Править будут Мальборо».
В покои начали входить люди. О, такие почтительные, такие полные притворной скорби, такие полные сдерживаемого волнения.
Они преклонили колени перед Анной.
— Ваше Величество, — сказали они.
И тут по комнате пронесся крик:
— Да здравствует королева Анна!
Примечания
1
рефрен Лиллабуллеро (англ. Lillibullero) — военного марша, исполняемого в быстром темпе, очень популярного в год «Славной революции» (1688).
2
W.R. — это королевская подпись (монограмма) короля Вильгельма III. Она расшифровывается как William Rex. W — это William (Вильгельм). R — это Rex, латинское слово, означающее «Король». Это общепринятая форма подписи для правящих британских монархов.
