Мора встал из-за письменного стола кабинета, который ему любезно предоставил губернатор Сент-Джорджа на время его пребывания на Бермудах.

– Как называется это заведение? «Мери Мейд»? – спросил он. – Отправь туда людей с Мауро.

Испанец подошел к окну и вгляделся в огни города, который был хорошо виден из окон губернаторского дома.

– Пусть он поговорит с хозяином трактира и добьется от него правды, – оглянулся он на помощника, – даже если ему придется вытянуть из него все кишки. Наш Мауро – большой мастер получать информацию даже из самых несговорчивых.

Эмилио Мора вернулся к столу, на котором лежал план города.

– Он постарается ускользнуть сегодня ночью. Нельзя этого допустить. Его необходимо перехватить и избавить от шкатулки и головы. Будьте осторожны, если он так мастерски владеет рапирой, – его обычно спокойный и вкрадчивый голос зазвенел от напряжения. – Вызовите всех людей с корабля и перекройте все улицы. Если потребуется, вытряхните этот городишко, как картофельный мешок! Сделайте все тихо и без свидетелей.

Амадо Флорентин сдержанно поклонился и бесшумно покинул помещение.

* * *

Ровно в полночь с кожаной багажной сумкой в одной руке и переброшенным офицерским плащом в другой Белчер подошел к пекарне, как он условился с его новыми знакомыми. Из темноты фасада выступила фигура, в которой он с облегчением узнал Кейна. Его новые товарищи уже ожидали.

– Давайте сюда ваши вещи, мистер Белчер, – сказал Картер, протягивая руку. – Мы позаботимся о них, пока вы будете доставать наши.

Кейн придирчиво оглядел Джека с ног до головы и остался доволен осмотром. К наряду Белчера добавилось несколько аксессуаров, а именно абордажная портупея с двумя пистолетами и длинным ножом с глухой сабельной гардой, какими легко орудовать в тесном пространстве корабля или, если уж на то пошло, темной улицы. Памятуя о недавней встрече, Джек решил, что не помешает вооружиться получше. Однако он медлил и, когда его знакомые вопросительно воззрились на него, пояснил:

– Почему на вас напали испанцы, господа? Уж не те ли самые, что прибыли на остров нынешним утром?

– Это нам неизвестно, – быстро ответил Кейн. – Но в Сент-Джордже полно всякого народу. Не забывайте, это ворота по пути из Старого Света в Новый. Тут много кто ошивается. Не исключаю, что есть и представители других стран. Бандитов не судят по национальному признаку. Не все ли равно, кто вас ограбил? Англичанин, испанец или еще какой проходимец?

– Не люблю совпадений. Одно дело иметь во врагах местную шушеру, другое – испанских господ.

– Мистер Белчер, – нервно поправил очки Картер. – Не могли бы мы обсудить этот вопрос на корабле? Мне кажется там, за кружкой горячего рома, нам будет несколько удобнее рассуждать на эту тему.

Белчер окинул их взглядом, ясно говорящим, что ответ его не удовлетворил.

– Мы вернемся к этому разговору.

– Разумеется, – сказал Картер, – а сейчас вам нужно зайти в гостиницу «Розедон» и подняться на второй этаж. Наша комната выходит окнами на север. Вот ключ от двери. Отодвиньте ту кровать, что у окна. В углу пола несколько досок не закреплены и их можно легко поддеть ножом. Шкатулка с письмами под этими досками.

Белчер кивнул, давая понять, что ему все ясно.

– Мы будем ждать вас здесь, мистер Белчер. Удачи!

Джек отправился вниз по темной улице и завернул за угол. Гостиница была слабо освещена, но на пороге в тени он заметил двоих мужчин, о чем-то тихо беседующих. Когда он входил через двери, те удостоили его лишь мимолетным, но внимательным взглядом. Внутри в вестибюле было пусто, как и за стойкой привратника. Похоже, никому не было до него никакого дела. Белчер поднялся на второй этаж и нашел нужную комнату. Ключ мягко щелкнул и легко открыл замок. Пока все шло как по маслу. Оказавшись внутри, Белчер в точности следовал инструкциям, и вскоре предмет, за которым он сюда пришел, оказался у него в руках.

Шкатулка была довольно тяжелой и приятной на ощупь. Свет луны, заливавший комнату сквозь незашторенное окно, позволил Белчеру как следует рассмотреть ее. Выполненная из какого-то темного дерева, она словно лоснилась прекрасной полировкой. Видимо ее создатель был мастером своего дела, потому что невозможно было сказать, где у нее крышка, так точно она была сработана. Ни петель, ни замочной скважины, которые могли бы подсказать, как она открывается, тоже не наблюдалось. Джек потряс ее, но шкатулка молчала. Если бы он доподлинно не знал, что внутри нее есть полость, то предположил бы, что перед ним монолитный деревянный кирпич.

Как бы то ни было, пора было возвращаться к ожидающим его товарищам.

«А товарищи ли они мне? – неожиданно подумал Белчер. – Вся эта история с нападением. Эти двое явно чего-то не договаривают».

Он ни на секунду не усомнился в том, что атаковавшие их испанцы сошли с фрегата, который сейчас стоял на рейде Сент-Джорджа, и не имели ничего общего с местными преступниками. Если они и были головорезами, а в этом Белчер не сомневался, то, по всему видать, головорезами приезжими, преследующими какие-то свои личные цели. Но ему нужна была каюта и возможность попасть на Ямайку, где он бы смог занять свой пост капитана на фрегате «Альгросса», который дожидался его в Карлайлской бухте недалеко от Порт Рояла. Поэтому сейчас необходимо было выполнить свою часть сделки, а призвать к откровенному ответу своих новых знакомых он сможет, когда они выйдут в море.

* * *

В то время, когда Белчер разглядывал свою находку, снаружи, в тени от стен зданий, Амадо Флорентин сверлил взглядом вход в гостиницу. С ним было семеро отчаянных головорезов, готовых пойти на все ради сладкого позвякивания золотых эскудо. Всех доверенных людей для своего патрона Амадо отбирал самолично, выискивая их на дне самых злачных притонов Мадрида. В ту пору там можно было сыскать немало отчаянных сорвиголов: солдат по профессии, нищих оборванцев по воле короля и прощелыг по стечению обстоятельств. Как раз таких, которые мать родную удавят при первом же блеске желтого металла.

Управлять этими людьми было непросто, а сдерживать их необузданную жажду крови – еще сложнее, но для темных дел Мора подобные люди были незаменимы. Преданные золоту и страху оказаться в королевской немилости, они слушались беспрекословно, будь то приказ залечь на дно или же совершить хладнокровное душегубство. Словом, это были те люди, взращенные политикой испанской короны, в прошлом профессиональные солдаты, а ныне забытые богом проходимцы, не имеющие за душой ничего, кроме презрения к жизни и острой шпаги.

Эмилио Мора высоко ценил своего