Первый российский университет, Санкт-Петербургский государственный университет, был основан за год до его смерти, в 1724 году. Второй из них, Московский государственный университет, был основан через 30 лет после его смерти, во время правления его дочери Елизаветы.

Говори кратко, проси мало, уходи борзо!

Весьма имеют быть наставлены те, которые сами не знают.

Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство.

Чем больше опасности – тем более славы.

Все прожекты зело исправны быть должны, дабы казну зрящно не засорять и отечеству ущерба не чинить. Кто прожекты станет абы как ляпать, того чина лишу и кнутом драть велю.

Кто станет говорить речи, другому – не перебивать, но дать окончить и потом другому говорить, как честным людям надлежит, а не как бабам-торговкам.

В честь Нового года учинять украшения из елей, детей забавлять, на санках катать с гор. А взрослым людям пьянства и мордобоя не учинять – на то других дней хватает.

Победу решает и военное искусство, и храбрость полководцев, и неустрашимость солдат. Грудь их – защита и крепость отечеству.

Кто знамени присягнул единожды, у оного до конца жизни стоять должен!

Непрестанно тому обучать, как в бою поступать.

Деньги суть артерия войны.

Кто жесток, тот не герой.

Мир – хорошо, однако при том дремать не надлежит, чтоб не связали рук, да и солдаты чтоб не сделались бабами.

Все люди – лжецы и лицемеры.

Выше всех добродетелей рассуждение, ибо всякая добродетель без разума – пуста.

Несчастия боятся – счастья не видать.

Понеже пропущение времени смерти невозвратной подобно.

Лучше явный враг, нежели подлый льстец и лицемер: такой безобразит человечество.

Быть пленником любовницы хуже, нежели пленником на войне; у неприятеля скорее может быть свобода, а у женщины оковы долговременны.

Изволь объявить при съезде в Полате всем министром, которые в конзилию съезжаютца, чтоб они всякие дела, о которых советуют, записывали и каждой бы министр своею рукою подписывали, что зело нужно, надобно и без того отнюдь никакого дела не определяли, ибо сим всякого дурость явлена будет.

Я почитаю заслугами своими Отечеству доставших себе знатность и уважаю их потомков, каковы, например, Репнины и им подобные; но тот, однако же, из потомков знатных родов заслуживает презрение моё, которого поведение не соответствует предкам их; и дурак сноснее в моих глазах из низкого роду, нежели из знатного.

Забывать службу ради женщины непростительно.

Оградя отечество безопасностью от неприятеля, надлежит стараться находить славу государству через искусства и науки.

Наша коммерция и без того как больная девица, которой не должно пугать или строгостью приводить в уныние, но ободрять ласкою.

Пусть кто хочет утаивает товары; он своею утайкою больше подвергается опасности, нежели моя казна. Можно описывать в казну только те утаённые товары, которые будут найдены. Кто меня девять раз обманет, а в десятый раз будет пойман, тот заплатит мне вдруг столько, сколько он в девять раз утаил и у меня украл.

С другими европейскими народами можно достигать цели человеколюбивыми способами, а с русскими не так: если б я не употреблял строгости, то бы уже давно не владел русским государством и никогда не сделал бы его таковым, каково оно теперь. Я имею дело не с людьми, а с животными, которых хочу переделать в людей.

Русский тот, кто Россию любит и ей служит.

Русский народ, яко дети, неучения ради, которые никогда за азбуку не примутся, когда от мастера, не приневолены бывают.

Я предчувствую, что россияне когда-нибудь, а может быть, при жизни нашей пристыдят самые просвещённые народы успехами своими в науках, неутомимостью в трудах и величеством твёрдой и громкой славы.

Я могу управлять Россией, но не могу управлять собой.

Гоняйтесь за дикими зверями сколько угодно: эта забава не для меня. Я должен вне государства гоняться за отважным неприятелем, а в государстве моем укрощать диких и упорных подданных.

Я знаю, что я подвержен погрешностям и часто ошибаюсь, и не буду на того сердиться, кто захочет меня в таких случаях остерегать и показывать мне мои ошибки.

Когда государь повинуется закону, тогда не дерзнёт никто противиться оному.

Незнанием закона никто не отговаривайся.

Надлежит законы и указы писать явно, чтоб их не перетолковать. Правды в людях мало, а коварства много. Под них такие же подкопы чинят, как и под фортецию.

За признание – прощение,