Так остров Сен-Бартельми стал шведской колонией. Возможно, французы остались довольны подобной сделкой: ведь площадь островка не более 24 квадратных километров и расположен он вдалеке от основных коммуникаций. Тем не менее Густав III был весьма удовлетворен. Он объявил остров свободным портом с очень выгодными условиями для всех прибывающих на него купцов. У естественной гавани был построен маленький городок под названием Густавия, и вскоре на Сен-Барте (так этот остров называется в повседневном обиходе) расцвела торговая жизнь, и прежде всего работорговля.

В XIX веке эта шведская колония имела довольно большое значение прежде всего в качестве нейтрального свободною порта. Например, ее как перевалочный пункт использовали британские колонии при торговле с французскими колониями в самый напряженный период наполеоновских войн. И здесь же они могли совершать сделки с Соединенными Штатами Америки, в то время как между этим бывшим британским владением и Великобританией продолжалась война. На этих сделках наживался и король Швеции Густав IV Адольф, как главный партнер шведской Вест-Индской компании.

Но позже настали «плохие времена». Наступил мир, и богатые купцы, наживавшиеся на благоприятных возможностях нейтрального свободного порта, где они вели контрабандную торговлю, разъехались в разные стороны. И теперь, вместо того чтобы давать прибыль, Сен-Барт начал высасывать деньги из шведской казны. В конце концов шведскому королю и риксдагу надоело выплачивать зарплату шведским служащим в этой маленькой колонии. Начались переговоры с Францией, целью которых было отделаться от острова, и в 1878 году он был возвращен своей первоначальной метрополии.

Теперь на Сен-Барте среди 2300 его жителей не встретишь уже больше потомков шведов. Одни из них давно покинули остров, другие вымерли. Основная часть населения — это говорящие по-французски рыбаки и мелкие землевладельцы, праотцы которых жили на острове с XVII века, когда Сен-Барт был колонизован французами, пришедшими сюда с лежащего поблизости Сент-Кристофера. Остальные жители — это в основном негры, в большинстве случаев перебравшиеся сюда позднее с ближайших британских островов и говорящие по-английски.

Но маленький город Густавия все еще существует. Он окружен небольшими фортами с типично шведскими названиями — Форт Густав III, Форт Карл и Форт Оскар. В городе встречаются здания из кирпича, привезенного сюда в качестве балласта на шведских судах. На кладбищах можно встретить надгробные камни с именами шведских губернаторов и других шведов.

Несмотря на то что Сен-Барт является сейчас одной из коммун «заморского департамента» Франции[8], и сегодня еще остается в силе старое предписание Густава III о предоставлении острову прав свободного порта. Сюда устремляется множество контрабандистов, и прежде всего с британских островов. Они скупают здесь не облагаемые налогом коньяк, ром, виски и сигареты. Подобного рода торговля — основной источник доходов острова.

Поездка, о которой я рассказываю в этой книге, начинается именно с Сен-Барта. Оттуда я отправился на юг, к «забытым островам» — многочисленным Гренадинам, родине большинства контрабандистов, с которыми я познакомился в Густавии. Мне совсем не стыдно сказать, что они входят в число моих добрых друзей в этой части света. Несмотря на столь странную профессию этих людей, в них нет ничего преступного или неприятного. Это обычные честные и трудолюбивые отцы семейств, зарабатывающие на содержание своих жен и детей, совершая плавания между островами на маленьких шхунах. В основном они доставляют легальные грузы. А то, что наряду с этим перевозятся контрабандные напитки и сигареты, в островном мирке не считается преступлением, поскольку здешнее понятие о морали, сложившееся еще со времен морских разбоев и работорговли, совершенно иное, нежели то, к которому мы привыкли в Европе.

По пути к Гренадинам я останавливался на нескольких британских островах, которые посещал уже ранее. В конце путешествия я немного задержался на французских островах Гваделупе и Мартинике, на которых также уже бывал, а оттуда вернулся в Европу.

Так как по профессии я, собственно, зоолог, то можно было бы ожидать, что эта книга будет посвящена главным образом природе и животному миру и в меньшей степени людям и условиям их жизни. Но во время трех моих поездок в этот удивительно разнообразный мир мне пришлось несколько отойти от своих профессиональных интересов: вначале я убедился, что для объяснения изменений в природе необходимо вникнуть в обусловившие их исторические причины. Затем для писателя с социалистическими взглядами, каким я являюсь, оказалось естественным перейти к попытке описания актуальных современных проблем, например тех преследований, каким подвергся мой друг Розан Жирар, один из руководителей коммунистического движения на Гваделупе, со стороны французских властей.

Сейчас, когда я пишу это введение, в шведских газетах рассказывается о волнениях на французских островах. В одном из сообщений говорится: «Один школьник убит и около 400 взрослых ранено во время ужасных столкновений на Мартинике в связи с посещением этого острова главой французского министерства заморских территорий Пьером Мессмером. Столкновения между полицией и сторонниками независимости Мартиники произошли во время речи Мессмера в Генеральном совете в столице острова Фор-де-Франсе».

Подобные случаи не редкость во французских «заморских департаментах», где местное население, называющееся французскими гражданами, до сих пор не получило равенства в правах с французами в самой Франции. Возможно, англичане в этом случае поступили несколько дальновиднее, позволив своим владениям стать самостоятельными государствами (Ямайка, Тринидад — Тобаго и Барбадос) или «ассоциированными с Великобританией». К последней категории относятся бывшие колонии Гренада, Сент-Винсент, Сент-Люсия, Доминика, Антигуа и Сент-Киттс[9] — Невис.

Правда, в экономическом и политическом отношении они до сих пор остаются зависимыми от Великобритании. Но здесь по крайней мере есть иллюзия свободы, поскольку они могут сами решать свои внутренние дела, а кроме того, обладают хотя бы формальным правом изменить свою конституцию и объявить себя полностью независимыми или присоединиться к другим политическим образованиям[10].

Однако сейчас на Малых Антилах, и прежде всего на французских островах, политическое самосознание населения с каждым днем все возрастает. На британских же островах, жители которых вместе с образованием получают и английское воспитание, все еще, например, почти ничего не знают о Кубе и ее жизни. К тому же по мере ухода англичан здесь увеличивается американское влияние, как политическое, так и экономическое.

Но и в бывших британских колониях может случиться все что угодно. В качестве курьезного примера этому можно привести тот факт, что уже после