В начале спуска от места нашего лагеря я вполне мог обгонять Дещеревского, поскольку мы шли по хорошему склону; когда же начались мелкие неприятности типа скал, травяных зарослей и пр., мне уже почти не удавалось идти вровень с ним, и мысленно я был занят только тем, чтобы не слишком сильно отставать. Естественно, разговоры (в том числе о всевозможных «тропо-») были прекращены.

Часа через три после наступления темноты (!) добрались до грунтовой дороги; Леша был удивлен, заявив, что этот участок дороги, очевидно, был проложен совсем недавно и что, не зная этого, он предполагал еще несколько километров пройти по тропинке…

На шоссейную дорогу выбрались, насколько я помню, лишь в двенадцатом часу ночи, т. е. в такое время, когда «ни одна сволочь не посадит»; как это ни странно, уже через час-полтора нашлась такая, которая посадила и даже довезла нас до Гарма почти бесплатно (в качестве платы Леша выдал шоферу-таджику непрерывный (на всю дорогу) рассказ о перспективах прогноза землетрясений в нашей стране и за рубежом, пояснив при этом, что максимальное вознаграждение, на которое может расчитывать советский ученый в случае крупного успеха, — сторублевая премия и большая-большая благодарность).

Оставшиеся до базы 6–7 км я прошел в полудремотном состоянии, даже не подозревая, что после балдежного отдыха у Дещеревских меня в эту ночь ждет еще одно «испытание» — поскольку дверь в гостиницу оказалась запертой, пришлось пролезать в свою комнату через ужасно неудобную форточку.

Итак, попробую подвести какие-то итоги выхода. В качестве основного итога можно еще раз привести цитату из известной песенки: «Кончен маршрут без единого трупа.» Подозреваю, что эта цитата вполне уместна, несмотря на то, что ни один из участков нашего маршрута по своей сложности не превосходил (по крайней мере, существенно не превосходил) альпинистскую единичку.

Впрочем, мои и Лешины оценки существенно расходятся. Он уверенно заявляет, что не видит в своих действиях никакого риска. Но в таком случае он должен быть либо очень опытным альпинистом высокого класса, либо роботом, «мозг» которого совершенно не затуманивается усталостью и который абсолютно четко чувствует микрорельеф и не совершит ошибки ни единым пальцем руки или ноги.

Ну, а кроме выдачи неконструктивной критики в Лешин адрес, стоит признать, что я получил довольно-таки приличную физическую и эмоциональную встряску и сожалею, что в моем положении подобные ощущения приходится испытывать чересчур редко. Как бы еще вырваться на волю!

Примечания

1

Сергей Ковалев первым обратил Лешино внимание на эти самые зубья.

2

Кажется, Леша немножко обиделся на альпинистов, когда узнал от меня, что означает слово «шхельда» на альпинистском жаргоне.